Филолог

Верька, ну прости ты дуру неумную! Я же не знала, честное слово, мне в башку мою дурацкую войти не могло, что такое возможно. Теперь смотрю на себя — волосы готова рвать. А ничего уже не поделаешь. Но ведь я действительно не знала

Понимаешь, я не нашла ничего лучше, как обратиться к твоей мамаше. Заранее было противно, но я думала, она тоже хочет, чтобы ты нашелся. Вот мне и стукнула в башку бредовая мысль, что вдвоем можно твои координаты определить. Все-таки она тоже с тобой на одной волне. Ты не смейся, я понимаю, что чушь горожу, но утопающий за соломинку хватается. В общем, встретилась я с твоей мамашей, и она рассказала, с какой целью тебя сделала. Ты знаешь, я, наверное, законченная мерзавка, но до такого додуматься не могла бы. И ведь я ни о чем ее не выспрашивала, только предложила вместе попытаться найти тебя. А она отвечает: «Вот еще. Он и так найдется, а если нет, то я другого сделаю, точно такого же». Тут я и ляпнула в простоте душевной: «Зачем?», а она этак спокойненько, простыми словами объяснила, для чего она тебя создала и как искалечила. Меня словно пыльным мешком стукнуло, сижу дура дурой, а она с усмешечкой меня рассматривает. Тут ко мне разум вернулся, и я ей показала одну штучку из старых придумок. Прежде я такого ни с кем не делала — совесть не позволяла, а тут — в самый раз. Мы с Гольчихой как великосветские дамы кофе за беседой пили — это я с ней контакты налаживать вздумала. Она чашку двумя пальчиками держит, мизинчик деликатно отклячен. Ненавижу!.. В кофе ей ничего подбросить не получится, программа не допустит, а на стол — сколько угодно. Ну, я воспользовалась телепортом и вывалила ей под нос кучу дерьма. Знаю я местечко, где смердючее зверье живет. Потом я очень лаконично объяснила, кто она такая и как с ней надо поступать. Ты хоть и филолог, а слов таких, наверно, не знаешь. Но почему-то меня совсем не утешает, как я твою мамашу говном накормила. Мелочь это, а в целом по жизни — облом выходит. Этого слова ты тоже небось не слыхивал, а у меня теперь вся жизнь обломилась. Хожу и ною: «Я же не знала, что с тобой происходит, вот и была беспросветной дурой». Верик, прости меня, пожалуйста. Мне очень плохо без тебя.

Линда.

* * *

«Оп-оп! Оп-оп! Оп-оп!» — что-то в ритме, ставшем за последние месяцы слишком знакомым, на этот раз изменилось.

«Что-то» подразумевает неопределенность, но только до той минуты, пока не задумаешься над этой неопределенностью. В вопросе уже скрыт ответ: «Что?» — «То!».

Последнее время «что-то» заключалось во все возраставшей мощи приказа, который посылал попрыгунчиков в бой. С каждым разом становилось все трудней останавливать нападавших. Чтобы обратить их в бегство, было уже недостаточно показать им правду, приходилось изобретать дополнительные способы воздействия, без которых просто ничего не получится.