Филолог

Прежде Верис не преминул бы задуматься над самоочевидным фактом, что глагол «получиться» находится в прямом родстве со словом «получше», но теперь он понимал, что излишняя задумчивость в такие мгновения вредна, и получиться может похуже, каким бы нонсенсом ни представлялось это сочетание.

Он спешно старался определить, что именно переменилось в хищной пробежке воинов-попрыгунчиков. Некоторое рассогласование в сигналах присутствовало и раньше; с тех пор как кучники поняли, что у болотных жителей появился мощный телепат, способный устроить облом отлично обученному отряду карателей, они уже не посылали солдат под командованием одного из чистых. Чистые теперь тоже ходили командами: одни гнали вперед попрыгунчиков, другие стремились прикрыть их от зловредного воздействия Вериса, третьи тщились ввергнуть Вериса в пучину депрессии, то есть, говоря их языком, забацать Верису облом. С последними приходилось всего труднее, ибо нельзя же наносить ментальный удар, самому полностью закрывшись от вражеского воздействия.

Как обычно, приставка «воз» несла оттенок чрезмерности. Воздействие — действие, которое трудно выдержать.

Арбалетчики, переполненные жаждой крови, бодро скакали по кочкам, стремясь достичь сухого островка, на котором располагался поселок. Обычно они выбирали для атак более удобное направление. А тут сама природа на его стороне, и, казалось бы, устраивать облом — одно удовольствие. Например, это можно сделать так:

Слово «кочка» происходит либо от искаженного «куча», «кучиться», либо от столь же искаженного «качаться». Блуждать между словами, выбирая подходящий вариант, можно сколь угодно долго, но Верис не собирался заниматься словоблудием. Филология должна работать на победу, и, значит, слово «кочка» происходит от глагола «качаться», также как «трясина» — от глагола «трястись», а «зыбун» от прилагательного «зыбкий». Все это с несомненностью доказывает, что слово «болото» находится в родстве с глаголом «глотать». Бежишь, а все кругом зыбко, тряско, качается и вот-вот проглотит.

Этот посыл и был направлен нападавшим.

Казалось бы, попрыгунчики должны разразиться жалобными воплями и, роняя оружие, бежать из страшных мест, но в данном случае это только казалось.

Случай — по-латыни — казус. Конечно, латынь — мертвый язык, но лингвисты, придумавшие его, знали свое дело, связывая случайность с кажимостью и, следовательно, с ошибкой.

Вместо ужаса с той стороны донеслась волна жертвенного восторга; попрыгунчики ускорили бег. Их не пугала возможность утонуть в илистой жиже, не страшили взведенные арбалеты и ножи поселян. Они жаждали мучений и стремились к ним со всей силой внушенной страсти.

Где кучники выискали индуктора-мазохиста, зачем обучали его, заставляя развивать свои извращенные способности, для чего кормили? Но они не прогадали, и теперь оружие Вериса обернулось против него самого.

Как устроить облом существу, которому любой облом в кайф? Прежде действительность была на стороне Вериса, и ему удавалось пересилить вражеских телепатов, но чистый мазохист не обманывал подопечных, он гнал их наслаждаться бедственным положением. Жизнь отвратительна, болото скверно и опасно? — Ну и пусть, в этом самый смак. — На сухих островках ждет противник, опасный, разжившийся оружием во время прошлых неудачных штурмов? — Тем лучше, в жизни нет ничего экстазней мгновения смерти. И попрыгунчики — Оп-оп!.. — продолжали форсировать топкое болото, хотя первые арбалетные болты уже свалили кого-то в грязь.

«Нас убивают! О, кайф!..»

Верис ни на мгновение не обманывался, ощущая исходящие от противника потоки жертвенности; мазохизм — жестокость не только к себе, но и к другим. «Другой» родственно слову «друг», а так приятно доставить другу мучения, к которым стремишься сам! Так что если кучники ворвутся в поселок, то резать будут особо извращенно, в полном соответствии со степенью жертвенности. Это значит, их придется убивать, хотя после недавних событий Верис очень не хотел проливать кровь. И все-таки убивать придется, хотя бы ради Аниты и годовалого Даля.

Босоногая Марька, одна из немногих оставленных в поселке, примчалась с криком:

— Идут! С той стороны тоже идут!

Теперь выбирать было не из чего. В любом случае дело кончится кровопролитием. С мгновенной отчетливостью Верис увидел, что произойдет дальше. Две волны попрыгунчиков сомнут прослойку болотных жителей и, не умея остановиться, сцепятся в бессмысленной резне.

«Как будто резня бывает осмысленная» — это была последняя отвлеченная мысль.

Больше Верис не пытался бороться против влияния мазохиста. Не пытался бороться и меньше — напротив, он усилил его действие. Сам по себе Верис не ощущал при виде своих или чужих мучений никакой радости и не мог рождать подобные ощущения даже у покорных кучников, но усилить чужое влияние можно, не вникая в подробности.