Философ, которому не хватало мудрости

– Я просил Кракюса прекратить, – сказал Сандро. – Он отказался.

Элианта замерла, ее надежда таяла. Она надеялась, что интуиция ее не подведет и Сандро сможет что-то изменить. Чутье изменило ей?

– То, что происходит сейчас, уже не зависит от меня, – сказал он.

Она потеряла дар речи, глубоко опечаленная и разочарованная. Она смотрела вдаль невидящим взглядом… потом задумчиво проговорила:

– Не события выходят из-под контроля человека, а человек уже не управляет ими.

Повисла тишина.

– Я не в силах бороться с Кракюсом, – сказал он, – теперь это уже от меня не зависит. Моя судьба в его руках…

– Человек возвышается, когда забывает о себе ради дела, которое защищает.

По его лицу она поняла, что ее слова причинили ему боль, и тут же об этом пожалела. Несмотря на то что в том, что он говорил, чувствовались фатализм и доля эгоизма, ее тронули глубина и красота его души.

Лицо Сандро внезапно исказилось, словно он старался скрыть внутреннюю боль.

– Что с тобой?

– Ничего, – выдохнул он, в то время как все его тело напряглось.

Не осознавая до конца, что она делает, повинуясь инстинкту бывшей целительницы, она положила руку ему на живот. Удивленный, он повернул к ней голову, и их взгляды встретились.

Она прочитала в его глазах ту же боль, что видела раньше, боль, от которой она сама страдала, которая невольно заставляла ее действовать, утешать, лечить.

Она начала тихонько массировать его живот, закрыла глаза… и стала постепенно входить в транс, словно ее собственное тело стало вибрировать в такт с телом, к которому она прикасалась. Ее руки двигались инстинктивно, и она ощутила, как в ней зарождается давно забытое и подавляемое чувство. Призвание, от которого она хотела отрешиться, проявилось с новой силой, напоминая о том, что от судьбы не уйдешь.

Под ее пальцами его напряжение стало постепенно спадать. Вдруг Сандро мягко взял ее руку.

– Не надо, – сказал он, – прошу тебя, не надо.

В его голубых глазах отражались его внутренние терзания, которые разрывали ей сердце.

Они долго молчали, глядя друг на друга.

Потом Элианта повернулась и медленно пошла к двери. Она уже готова была выйти, но ее остановил глухой голос Сандро:

– Это я… виноват в том, что происходит с твоим народом.

Элианта окаменела.

– Я знаю, – сказала она, не оборачиваясь.

Последовало долгое молчание, а она все стояла неподвижно, как будто в последний раз видела этого человека, так волновавшего ее.

– Кто тебе это сказал?

– Твое тело.

33

Альфонсо запустил руку в мешочек, его пальцы лихорадочно обшарили все его уголки, затем рука резко вынырнула обратно. Он схватил мешочек и широко раскрыл его. Он не мог поверить своим глазам. Ни одного листика коки!

Он вскочил, внезапно выйдя из обычного для себя состояния заторможенности. Одним движением перевернул мешочек и встряхнул.

Ничего. Ни одного припрятанного пакетика. Он недоуменно покачал головой. У него ведь и в мыслях не было оставаться здесь так долго… Что же теперь делать?

Внезапно он ощутил, как в нем поднимается гнев, чувство, которого он никогда раньше не испытывал. Вдруг все представилось ему совершенно под другим углом: смысл того, что он находился здесь столько месяцев, то, что они здесь делали целыми днями, отвратительные условия их жизни… Он вспомнил все. И ему захотелось все это изменить. Но больше всего ему захотелось уехать…

Потом он вспомнил о деньгах, которые только Сандро мог им заплатить, и сразу сник.

– Мы никогда не получим наши бабки, это уж точно, – запричитал он.

– Прекрати ныть, противно слушать, – сказал Марко, вытирая пот со лба отворотом рукава.

Они сидели на лужайке в стороне от лагеря, подальше от деревни и нежелательных ушей.

– А если нам надавить на Сандро? Либо он дает деньги, либо мы все выкладываем полиции.

Марко вскинул глаза к небу.

– И что же ты собираешься ей наплести, хитрюга?

– Как что? Все. Что он давал деньги Кракюсу.

– Давал деньги на что? Если ты угонишь у кого-нибудь тачку, тебя засадят в тюрьму, а если ты испортишь кому-нибудь жизнь, тебе ничего не будет. Ты сможешь продолжать в том же духе.

– Черт возьми!

В этот день было особенно жарко. Они изнывали от жары даже в майках-сетках.

– Ну, тогда надо, чтобы это оказалось противозаконным…

– Ты хочешь изменить закон? – спросил Альфонсо с искоркой восхищения в глазах.

– Ну, ты и болван. Я хочу изменить то, что делает Сандро.

Альфонсо надулся. Марко продолжал:

– Всего-то и надо, что укокошить индейцев, а потом уж приниматься за Сандро.

– А он скажет, что это мы…

– Нет, не скажет.

– Постесняется, наверно…

– Он не сможет этого сказать.

– Почему?

– Никто ему не поверит. Зачем нам это делать? У нас нет никакого мотива. А у него-то как раз есть…

– А ведь и правда, есть.

– Значит, достаточно перебить индейцев, и мы возьмем его за яйца.

Марко вынул флягу и сделал несколько глотков теплой воды. Альфонсо долго молчал.

– И мы действительно на это пойдем?

– Посмотрим, как будут разворачиваться события, а там решим. Согласись, нам от этого хуже не будет. Давненько мы не разминались, а?

* * *

– Ух ты, откуда у тебя столько купу?