Философ на краю Вселенной. НФ–философия, или Голливуд идет на помощь: философские проблемы в научно–фантастических фильмах

Но люди, по утверждению Канта, не просто средства. Каждый из нас ценен сам по себе. Отчасти это связано с тем, что у каждого из нас есть свои цели, планы, интересы, намерения, которые невозможно свести к интересам, планам и намерениям других людей. И эти независимые интересы определяют нашу истинную ценность. Ее принято называть внутренней ценностью человека. И потому, согласно Канту, мы не только средства, но еще и цели. Каждый из нас обладает не только вспомогательной, но и внутренней ценностью.

Если мы желаем следовать практическому императиву Канта, то к каждому, включая самих себя, должны относиться не только как к средству, обладающему вспомогательной ценностью, но и как к цели с ее внутренней значимостью и неоспоримой ценностью. Те люди, которые читали Канта не слишком внимательно, ошибочно полагают, что этот императив помешает им заключать коммерческие сделки. И действительно: если я нанимаю водопроводчика, чтобы он прочистил трубу, разве я не обращаюсь с ним как со средством, которое должно способствовать достижению моих целей? Разве не представляет он для меня в этом случае лишь вспомогательную ценность? Да, разумеется, я обращаюсь с ним как со средством — но не только. Согласно практическому императиву, нет ничего плохого в том, чтобы осуществлять при помощи других людей свои намерения. Плохо, когда мы начинаем использовать этих людей, не замечая присущей им внутренней ценности. Так, нанимая водопроводчика, я не обращаюсь с ним исключительно как со средством — во всяком случае, до тех пор, пока плачу ему за работу.

Итак, согласно Канту, мы имеем право обращаться с другими людьми как со средством, но — и это самое главное — не только как со средством.

Не менее важна для практического императива идея беспристрастности. Любой человек заслуживает того, чтобы в нем видели не только средство, но и цель. Это верно как для вас, так и для всякого другого. Например, если ваши отношения с партнером складываются таким образом, что вы цените себя лишь потому, что содействуете целям этого человека, то вы рассматриваете себя исключительно как средство, но не как цель. А с точки зрения практического императива это совершенно недопустимо — точно так же, как использовать других только в качестве средства, забывая о присущей им внутренней ценности.

Итак, основная идея практического императива — это идея беспристрастности. Все мы заслуживаем равного к себе уважения: и как цели—в–себе, и как средства, способствующие реализации намерений других людей.

Таким образом, Кант создает систему нравственности, основанную на понятиях последовательности и беспристрастности. Нравственность немыслима без последовательного отношения к другим людям, а это, в свою очередь, требует от нас полной беспристрастности: каждый человек заслуживает равного к себе уважения, будучи не просто средством, но и целью—в–себе.

Величайшее благо для максимального количества людей

Еще один способ раскрытия основополагающих концепций последовательности и беспристрастности неразрывно связан с теорией нравственности, известной как утилитаризм. Среди наиболее известных приверженцев этой теории мы можем назвать английского философа восемнадцатого века Иеремию Бентама и английского философа девятнадцатого века Джона Стюарта Милля. Утилитаризм во многом отличается от системы Канта. Основное отличие состоит в том, что утилитаризм ставит во главу угла последствия наших поступков. Согласно этой теории, нравственность или безнравственность поступков определяется исключительно последствиями, к которым приводят наши действия, и ничем более. Кант же, напротив, был деонтологистом: с его точки зрения, нравственность или безнравственность поступка определяется лежащим в его основе принципом действия — иначе говоря, намерением, приведшим человека к совершению данного поступка. Наверняка вы слышали утверждение: «Дорога в ад устлана благими намерениями». Так вот: утилитаристы с этим бы согласились, а Кант — ни за что.