Философия

Сложность стоящих перед Россией задач определяется, среди прочего, и тем, что ни принятие новых законов, ни построение рыночной инфраструктуры, ни становление частного бизнеса не создадут современное и развитое общество с сильной социальной защищенностью людей без изменения идейных и социальных ориентиров, без становления новой системы ценностей, для чего необходима последовательная работа многих поколений. Однако эта работа должна быть начата уже сегодня.

6. От формирования и развития рыночной системы - к осознанию ее пределов

Эта мегатенденция взаимозависима с предыдущими, однако осознание ее затруднено прежде всего тем обстоятельством, что становление рыночной системы в России находится в самом начале и мысль о ее пределах выглядит не слишком своевременной. Но есть две другие причины, облегчающие такое понимание - мировой контекст и происходящие в нем процессы, с одной стороны, и особенности российского национального менталитета с его обостренной интенцией к духовности - с другой.

В интеллектуальных кругах и общественном сознании развитых стран Запада все большее распространение и понимание получает находящаяся в явном диссонансе с рыночными концепциями идея о том, что становление нового качества общества как социального целого зависит от преодоления со

506

стояния, в котором человек не воспринимает себя активным носителем своих собственных власти и богатства, а чувствует себя усовершенствованной "вещью", зависимой от внешней силы, которая определяет смысл его жизни (Э. Фромм), т.е. того "отчуждения" (К. Маркс), которое порождено индустриальной рыночной системой. Теоретики постиндустриализма Д. Белл и А. Тоффлер еще в 1970-е гг. констатировали, что "сегодня общества ищут лидерства" не через наращивание массового производства благ, а через максимальное развитие и использование человеческого потенциала, стремятся заместить "экономизированные" ценности и приоритеты "социализированными ".

В наши дни на Западе этот процесс отмечается как на уровне общества в целом, так и на уровне отдельных корпораций, где происходит замена материальных нужд потребностями человека в качестве основного ориентира развития и показателя продуктивности. В результате общество, в котором значительная часть человеческой активности представляется не взаимодействием человека с преобразованной им природой, как это было в обществах индустриального типа, а "игрой между людьми" (Белл), становится способным к более быстрому и сбалансированному развитию [1].

1 См.: Иноземцев В.Л. Теория постиндустриального общества как методологическая парадигма российского обществоведения // Вопросы философии. 1997. № 10. С. 33.

Этапами этого процесса являются разрушение стен между образованием, трудом и досугом; формирование так называемой адаптивной корпорации (термин Тоффлера), отказывающейся от приоритета максимизации прибыли и стимулирующей формирование менее поляризованных социальных структур; повышение роли научно-исследовательских центров и университетов, вокруг^ которых группируется все возрастающее количество людей и где создается все большая доля национального продукта, а также иных неприбыльных организаций, участие в которых носит добровольный характер и которые становятся важными центрами принятия решений и воздействия на остальные социальные институты. Все это отражает тенденцию, вектор движения от экономики, основанной на стихии рынка, к хозяйству, которое носит не плановый, но согласованный характер и в котором мощная социальная политика и поддержка представляются не только органичными, но прежде всего неизбежными. Весьма симптоматичны в связи с этим мысли о пределах рыночных от

507

ношений, высказываемые сегодня людьми, в компетенции которых трудно усомниться - крупнейшим футурологом Тоффлером, патриархом современного менеджмента П. Дракером, живым воплощением информационной революции миллиардером Б. Гейтсом [1].

Поскольку основной чертой современной экономики сегодня является быстрое замещение труда знаниями, в том числе, несмотря на трудности, и в России (разумеется, пока в меньших масштабах), развитие человека становится главным условием любого хозяйственного прогресса. Это дает многим исследователям основания говорить о предстоящей замене трудовой деятельности новым типом активности, отличающимся выраженными элементами творчества, причем в перспективе в массовом масштабе, когда "если не все, то по крайней мере большинство людей станут более креативными в своих действиях, чем они являются сегодня " [2].

1 См.: Вопросы философии. 1997. № 10. С. 33.

2 Hage ]., Powers Ch.H. Post-Industrial Lives: Roles and Relationships in the 21st Century. Newbury Park (Ca), 1992. P. 72.