Философия

Теория познания иначе называется гносеологией, или эпистемологией. Эти термины имеют греческие корни: gnosis - познавание, узнавание; познание, знание и episteme - знание, умение; наука. В русском языке термин "знание", равно как и "познание", несет два основных значения: во-первых, знание как данность, добытый факт, во-вторых, процесс узнавания, добычи знания в первом смысле. Гносеология не может не касаться указанных сторон. Все же в узком смысле задачей гносеологии является скорее исследование природы "готового" знания, чем методов его получения. Таким образом, гносеология - это знание о знании. Поэтому часть специалистов предпочитает говорить именно о теории знания, а не "познания", так как в последнем слове оттенок познавательного процесса выражен сильнее. (В западных языках этой проблемы не существует; там в научный оборот введен термин "теория знания", например по-английски theory of knowledge.) Но в последние десятилетия ученых все больше интересует процесс получения знания, его приращения, развития, а это предполагает изучение и использование достижений истории наук, данных когнитивной психологии, учета личностного фактора в познавательной деятельности.

Разумеется, сказанное лишь предварительно вводит в задачу теории знания (или теории познания [0]), и мы не даем пока определений. Лосский предлагает различить гносеологию и психологию знания следующим образом. Субъективные процессы, связанные с познанием, "акты знания - деятельность внимания, различения, восприятия, припоминания и т.п., а также зависимость их от интеллектуальных процессов, именно от чувства и воли" [1] - это предмет психологии знания. Задача гносеологии есть объективная сторона знания. "Гносеология, или теория знания, есть наука о свойствах истины" [2]. Поскольку истина есть объективная сторона знания, состоящая в отношении с субъективной его стороной, постольку гносеология в своем развитии определяет предмет психологии знания. Центр тяжести гносеологии лежит в психологической стороне знания, она не зависит от психологии, а наоборот, обосновывает ее. Аналогичным образом складывается взаимоотношение теории познания с "физиологией знания", т.е. изучением нервных и мозговых процессов, сопутствующих актам познания и осмысления.

0 Все четыре варианта термина мы употребляем как синонимы.

1 Лосский Н.О. Гносеологическое введение в логику. М., 1922. С. 29.

2 Там же.

Существенно то, что хотя гносеология не может игнорировать разнообразные Данные, получаемые в смежных науках, - психологии и физиологии знания, она не может и не должна зависеть в своих посылках от них. Правильное разграничение предметов направлено именно на это. В идеале теория познания должна обосновывать всякое знание, в том числе естественно-научное и философское. Она должна объяснять саму возможность такого знания, его сущность, содержание понятия истины, ее критерии. Поэтому ясно, что если теория знания включает в себя в качестве предпосылок выводы каких-то других теорий, то она рискует попасть в логический круг. Человек, приступающий к построению гносеологии, находится в тяжелейшем положении: он должен сам "поднять себя за волосы", создать теорию фактически на голом месте, чтобы удовлетворить идеалу беспредпосылочности. Кто хочет уберечь себя от подобных камней, об которые могло бы разбиться его учение о познании, должен тщательно анализировать "догматические предпосылки", касающиеся гносеологии, которые неявно присутствуют в разнообразных научных и философских концепциях. А то, что такие теоретико-познавательные предпосылки можно найти почти всюду, показать достаточно несложно [3]. Как выражается Лосский, мы вслед за И. Кантом, основателем критического метода, должны прибегнуть к крайне своеобразному подходу. Мы должны строить философскую теорию знания "не опираясь ни на какие другие теории, т.е. не пользуясь утверждениями других наук", тот, кто хочет произвести этот анализ, не опираясь ни на какие теории, не имеет права даже и определять какое-либо знание, например, не имеет права подходить к своему исследованию с мыслью, что "знание есть мысленное воспроизведение действительности" и т.п., при этом можно, конечно, "воспользоваться трудами других наук и их анализом мирового целого, но только как материалом, а вовсе не как основою для теории знания" [1]. Ибо "нет такого знания, нет такого утверждения, которое не заключало бы в себе продуктов наших (каких-либо) теорий знания" [2].