Философия достоинства, свободы и прав человека

Судя по некоторым признакам, такой подход себя оправдал вплоть до того, что некоторые коллеги, не читая, а ускоренно перелистывая рукопись этой книги (по аналогии с потоком курсовых, дипломных и диссертационных работ), пришли к поспешному выводу, что это — не философско-правовая работа, а публицистика. Да, вероятно, книга в итоге получилась читабельной, но я не хотел бы, чтобы сие поверхностное впечатление затуманило её глубинный и сокровенный замысел. Конечно, восприятие такового — сложный, а в иные времена и весьма неблагодарный труд. Но ведь любое маломальское постижение истины всегда требовало самого неистового напряжения души и ума, отсутствие которых в нашей стране становится обескураживающим знамением времени и признаком удручающего будущего. Без соответствующих усилий читатель станет намного беднее, а вместе с ним и все мы, вся наша нынешняя жизнь и последующая история. Поэтому одной из задач книги является ещё и своеобразное сопротивление процессу явной интеллектуализации, деградации и вестернизации нашей жизни. Читабельность — один из возможных инструментов достижения подобной цели.

Любой откровенный диалог предполагает, что его участники обязаны абсолютно искренне высказывать свои убеждения, возможно, и ошибочные, но главное — свои, выстраданные, личные, не конъюнктурные, не лицемерные, не рассчитанные на одобрение власть предержащих в области политики, официозной идеологии или науки. Этого принципа я неукоснительно придерживался на протяжении всей работы. Вместе с тем хочу уверить читателя, что, несмотря на категоричный тон в том или ином вопросе, я никоим образом не претендую на истину в последней инстанции. Скорее наоборот, испытывая сильное сомнение в возможности быть понятым в столь бурном потоке разноречивых взглядов на одни и те же вещи, события и факты, я всё же не теряю надежду донести свою точку зрения до думающей части общества, чтобы далее уже в общенациональном интеллектуальном содружестве заняться поиском такой истины.

Разумеется, что всё нашедшее отражение на страницах настоящего издания — авторская, весьма субъективная точка зрения. Признаюсь: в процессе работы над книгой мне не удалось внять совету великого древнеримского летописца Публия Корнелия Тацита (ок.56 — ок.117 н. э.): писать «без гнева и пристрастия». Увы, настоящая работа в избытке страдает и первым и вторым. Вероятно, иначе и не может быть при любой попытке познать события прошлого и настоящего в условиях постоянно меняющегося мира, подчиняющегося при этом действию неумолимого закона диалектики о единстве и борьбе противоположностей. Никто из нас не вправе претендовать на исключение из этого правила. В конце концов, как было замечено в одном старинном изречении, «может быть, все было не так, но именно так мне увиделось и запомнилось». Поэтому изложенное не только не исключает, но и предполагает непременное наличие иных точек зрения, с которыми читатель сможет ознакомиться в статьях, диссертациях и книгах моих уважаемых коллег.

Убеждён, что только всё многообразие интеллектуального потенциала человечества, донесённое до каждого в уважительной, откровенной и доступной форме даст шанс цивилизованного развития любому народу мира, в равной степени, как и любому из нас. Это именно та благая цель, ради достижения которой мы обязаны приложить максимум усилий, воли и творческого потенциала. Ведь, как страстно призывал французский мыслитель Дени Дидро (1713–1784), «стараться оставить после себя больше знаний и счастья, чем их было раньше, улучшать и умножать полученное нами наследство — вот над чем мы должны трудиться». Именно этим добрым напутствием я и старался руководствоваться на протяжении всей работы над данной книгой. Что получилось — судить уже не мне, а читателю.

«Истинная собственность человека — человеческое достоинство»Эпиктет (50-138)

«Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идёт на бой»Иоганн Вольфганг фон Гёте

«Никто никогда не имел других прав, кроме тех, какие завоевал и сумел сохранить за собой»Вилье де Лиль-Адан (1838–1889)

Раздел 1

ФИЛОСОФИЯ ДОСТОИНСТВА