Философия достоинства, свободы и прав человека

Но при всём понимании обоснованности и необходимости изучения этого вопроса не буду скрывать: меня долго одолевали сомнения. Ведь очевидно, сколь эмоциональной, болезненной и заполитизированной стала ныне этническая тема в Украине. В процессе же её исследования испытал такое нравственное потрясение и психологический шок, что готов был уже внять доброму совету некоторых читателей рукописи настоящего издания: «Оставь этнические вопросы за рамками книги, выбрось «историю», пиши о Праве». Но, как это ни покажется странным, сей малодушный порыв остановил не кто иной, как… Лев Николаевич Толстой (1828–1910). Случайно попавшиеся на глаза строки из произведения великого писателя земли русской решили дело. «Тяжелое раздумье одолевает меня, — писал Толстой. — Может, не надо было говорить этого. Может быть, то, что я сказал, принадлежит к одной из тех злых истин, которые бессознательно таясь в душе каждого, не должны быть высказываемы, чтобы не сделаться вредными, как осадок вина, который не надо взбалтывать, чтобы не испортить его. Где выражение зла, которого надо избегать? Где выражение добра, которому должно подражать в этой повести? Кто злодей? Кто герой её? Все хороши и все дурны… Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который был, есть и будет прекрасен, — правда». Никому не зазорно учиться у великих мира сего, и я решил не пополнять число исключений из этого золотого правила. В конце концов, всей своей историей борьбы за свободу слова мы обрели право на откровенный разговор о тех проблемах, которые и поныне отравляют нашу жизнь. Такой диалог необходим также и как способ преодоления этого тяжкого недуга прошлого. Посему насколько бы скорбной, тяжкой и аномальной ни была эта тема, а обойти её молчанием на страницах этой книги не считаю возможным ни при каких обстоятельствах. В противном случае лучше вообще не браться за перо, ибо как справедливо заметил российский писатель Владимир Николаевич Войнович (1932–2018): «Самый безобидный жанр — чистый лист бумаги».

Особо подчеркну, что, уделяя в данной работе столь много внимания анализу великодержавного шовинизма на территории Российской (большевистской) империи и местечкового, провинциального, мелкотравчатого национализма нынешней Украины, я в первую очередь стремился понять тот реальный уровень уважения к достоинству, свободе и правам человека, который господствовал на том или ином этапе их исторического развития. Иными словами, при выборе способа исследования столь противоречивой и болезненной темы я старался максимально абстрагироваться от тех или иных частностей и руководствоваться в своём анализе как можно большим числом обобщений системного характера. Конкретные же отношения между представителями того или иного этноса приведены лишь в качестве яркой иллюстрации этого важнейшего индикатора международного права прав человека. При этом отдельные персоналии украинского политического сюрреализма упоминаются в данной работе лишь в контексте соответствующих публикаций и исторических зарисовок.