Философия достоинства, свободы и прав человека

Принятие этого акта стало своеобразной реакцией народов мира на чудовищные преступления против человечества в годы Второй мировой войны, особенно преступлений нацистов против еврейского этноса в Европе, получившее со временем, как уже отмечалось выше, своё особое наименование — Холокост. С момента появления на свет ВДПЧ по духу, замыслу и стилю изложения стала и до сих пор остается основным источником вдохновения и надежды всего международного сообщества на эффективную защиту прав человека. Именно благодаря этому акту стало общепризнанным положение, что все права человека основаны на врожденном достоинстве каждого и с этого момента становятся непреложной истиной для всех народов мира. Как вещал в одной из своих речей 261-й Папа Римский Иоанн XXIII (1881–1963), «во Всеобщей декларации прав человека (декабрь 1948 года) в наиболее торжественной форме признается, что человеческое достоинство присуще всем людям; и в связи с этим в качестве основополагающего права провозглашается право на свободное перемещение в поисках истины и морального успокоения и справедливости, а также право на достойную жизнь». С принятием ВДПЧ проблема прав человека немедленно переместилась с внутригосударственного, национального на международный, общечеловеческий цивилизационный уровень.

Отдавая дань исторической справедливости, необходимо отметить, что идея разработки этого великого документа принадлежала неправительственным организациям США (Американскому институту права, Комиссии по обеспечению мира, Американской группе планирования), которые в своё время настаивали на его полном включении в текст Устава ООН. Однако различные обстоятельства конъюнктурного политического характера помешали это сделать в момент принятия последнего. И в этом вопросе история пошла другим путём. В 1946 г. ООН создала Комиссию по правам человека, которая долгие годы являлась её основным инструментом по защите прав человека во всём мире.

Известный ныне всему свету текст ВДПЧ подготовила временная рабочая группа именно этой Комиссии под председательством вдовы президента США Элеоноры Рузвельт. Именно ей принадлежат простые и проникновенные слова, характеризующие значение прав человека и роли каждого в их соблюдении и защите. Так, на поставленный историей риторический вопрос «Где же все-таки начинаются права человека?» она ответила, что они начинаются в небольших местечках вблизи от дома, столь близких и столь маленьких, что их не увидишь ни на одной карте мира. И все же, как она заметила, это мир отдельного человека; окружение, в котором он живет; школа или колледж, который он посещает; завод, ферма или контора, где он работает. Это там, продолжала она, где каждый мужчина, женщина и ребенок стремится к равной справедливости, равным возможностям, равному достоинству без дискриминации. И пока эти права не приобретут смысла там, они будут иметь мало значения где бы то ни было еще. «Если граждане не будут заботиться о защите этих прав вблизи от дома, тщетны наши надежды на прогресс во всем мире», — заключила Элеонора Рузвельт. Такие будничные и вместе с тем возвышенные слова мог написать только очень добрый и мудрый человек, каковым, собственно говоря, и была эта женщина.

Действительно, значение этого акта для судеб человечества трудно переоценить. А без Элеоноры Рузвельт, без её подвижнической деятельности, без её сердобольного, ответственного и уважительного отношения к судьбе простых людей мир, возможно, никогда бы и не увидел документ такой духовной силы, человечности и глубины мысли. Уже пребывая на острове Святой Елены, Наполеон обронил: «Моя истинная слава не в том, что я выиграл сорок сражений: Ватерлоо изгладит память о всех этих победах. Но что не может быть забыто, что будет жить вечно, — это мой Гражданский кодекс». Это одно из немногих пророчеств, в котором великий полководец не ошибся. Но ещё в большей степени нечто подобное в отношении Всеобщей декларации прав человека, если бы не её природная скромность, могла бы утверждать и Элеонора Рузвельт. Как кто-то очень проникновенно отозвался о ней: она всегда старалась зажечь свечу вместо того, чтобы проклинать тьму.