Философия достоинства, свободы и прав человека

Вот, собственно, как он сам в одной из своих прокламаций с возмущением писал: «Торжественно протестую перед небом и людьми против насилия, мне оказанного, против нарушения самых священнейших прав моих: ибо сила располагает моею личностью и свободой. Я добровольно вступил на Беллерофон, я не пленник, я гость Англии. Я пришел по приглашению капитана, который сказал мне, что имеет дозволение от правительства принять меня и везти меня в Англию с моею свитою, если это мне угодно. Я пришел с доверием, ища защиты английских законов. Прибыв на Беллерофон, я вступил в семью английского народа. Если правительство, приказав капитану Беллерофона принять меня со свитою, хотело только поймать меня, то оно запятнало честь свою и обесчестило флаг свой.

Если дело это совершится, то англичане не будут уже говорить о своей честности, законах и свободе; вера в британское слово исчезнет в гостеприимстве Беллерофона.

Призываю суд истории: она скажет, что враг Англии, воевавший с ней двадцать лет, добровольно пришел в минуты бедствия искать убежища под ее законами. Какое яснейшее доказательство своего уважения и доверия к ней мог он дать? Но как отвечали в Англии на такое великодушие? Притворились, что протягивают врагу гостеприимную руку; когда он добровольно предался, его приносят в жертву».

Наполеон прожил бурную, насыщенную всякого рода событиями жизнь, о которых было что рассказать своим потомкам, однако и на склоне своих лет он по-прежнему не без горечи вспоминал: «За свою жизнь я сделал немало ошибок; самая непростительная заключается в том, что я отдал себя в руки англичан: я слишком верил в их приверженность законам…». Зная печальную участь этого незаурядного человека, невольно задумываешься над судьбой других, уже безвестных людей, которым Англия по тем или иным причинам отказала в высоком покровительстве своих законов. Но ведь основное свойство последних как раз и заключается в том, что они не знают исключений по отношению к тем, кто ищет справедливости под их могучей сенью.

Одной из самых позорных страниц в истории Великобритании стал отказ правительства этой благочестивой страны впустить накануне и в период Второй мировой войны в подмандатную ей Палестину европейских евреев. Это было страшное время, когда последние в ужасе искали хоть какого-либо убежища от преследовавшей их угрозы поголовного уничтожения в рамках безумной политики Гитлера по так называемому «окончательному решению еврейского вопроса». Как уже упоминалось выше, эта бесчеловечная совместная деятельность нацистов, фашистов и представителей партии этнической нетерпимости из разных европейских стран впоследствии уже по результатам её чудовищного воплощения в жизнь получила своё жуткое наименование — Холокост. Именно в то время подданный Великобритании, а впоследствии первый президент Израиля Хаим Вейцман (1874–1952) с горечью констатировал: «Мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие пустить их к себе». США и Англия твёрдо заявили о себе в числе последних.