Как известно, долгие годы советские историки заведомо занижали роль помощи западных союзников. Одним из первых, кто признал исключительный вклад коалиции в дело разгрома гитлеровской Германии, был Маршал СССР Георгий Константинович Жуков (1896–1974). В частности, как стало известно из материалов прослушивания КГБ СССР в 1963 г. его бесед с известным советским писателем Константином Михайловичем Симоновым (1915–1979), прославленный командующий признавал:
В дополнение к сему эпизоду хотелось бы проиллюстрировать весьма характерный для советского общества образчик поведения. Речь идёт о повышенной склонности к предательству тех, кто волею судеб попадал в политическую опалу, причём вне зависимости от былых заслуг человека. Так, известно, что после несправедливой и унизительной отставки Г.К. Жукова с поста министра обороны СССР 26 октября 1957 г., ни один из его высокопоставленных сослуживцев не удосужился протянуть руку помощи или замолвить доброе слово в его защиту. Более того на трибуну пленума ЦК КПСС (28–29 октября 1957 г.), на котором развернулась неистовая травля выдающегося полководца, один за другим поднимались его бывшие военные «соратники» Маршалы СССР: Родион Яковлевич Малиновский (1898–1967), Василий Данилович Соколовский (1897–1968), Андрей Иванович Еременко (1892–1970), Сергей Семёнович Бирюзов (1904–1964), Иван Степанович Конев (1897–1973), Василий Иванович Чуйков (1900–1982), Константин Константинович Рокоссовский (1896–1968), Матвей Васильевич Захаров (1898–1972), Семён Константинович Тимошенко (1895–1970), а также вице-адмирал Сергей Георгиевич Горшков (1910–1988) и в один голос обвиняли своего боевого товарища во всех смертных грехах, которые только могло придумать малограмотное и трусливое политическое руководство СССР. Безнравственность ситуации усугублялась ещё и тем, что в своё время Г.К. Жуков многим из своих будущих хулителей протянул руку помощи. Так, например, в том числе и благодаря его заступничеству в 1940 г. выпустили из тюрьмы К.К. Рокоссовского, а в 1941 г. именно он спас И.С. Конева от верного расстрела, который ожидал последнего за поражение находившихся под его командованием войск Западного фронта под Вязьмой, открывшего гитлеровцам прямой путь на Москву. Но человеческая благодарность и благородство, видимо, так и не прижились в среде высшего военного командования СССР.