Философия души

Александр Дюма (1802–1870). Французский писатель. Его мысли из романа «Виконт де Бражелон». Французский король — Людовик XIV посетил свой добрый город Блуа. Многие жители города в ожидании счастья и которым нечего было больше делать уже надевали праздничные платья и направлялись к городским воротам, чтобы раньше всех увидеть въезд свиты. Они знали, что король прибудет не ранее ночи или даже, может быть, утром. Но ведь ожидание — это своего рода безумие. А что такое безумие, если не избыток надежды?

«Доложите королю, что с ним желает говорить Карл II, король Англии». «Брат мой, вы здесь, в Блуа!» — воскликнул Людовик — «Брат мой, но кардинал редко говорит при мне о политике. Я такой же король Франции, как вы король Англии. Я только имя, символ, одетый в бархат с лилиями, не больше».

Карл: «Я сочту вас своим спасителем. Если я войду на трон моего отца, Англия на все времена моего царствования останется доброй сестрой Франции, как Вы будете мне добрым братом».

Людовик: «Хорошо! Пойду к кардиналу — богатому, всемогущему министру, и попрошу у него миллион или двести дворян». Кардинал Мазарини, отнявший у вдовствующей французской королевы ее регентство и у французского короля — его королевскую власть, не мог добыть у природы здорового желудка. Он был физиономистом и оценивал людей с первого взгляда, не мог стоять на месте и окидывал собравшихся мутным, равнодушным взглядом. Никакая тайна не могла укрыться от кардинала, смеявшегося в продолжение двадцати лет над всеми уловками европейских дипломатов. Но у кардинала была дурная привычка, тайно подслушивать разговоры королевских особ друг с другом (ред.: та же привычка была и у Сталина, подслушивать разговоры своих сателлитов).

Карл: «Этот скряга, этот мерзкий итальянец (речь идет о Мазарини) тридцать лет управляет политическими делами Франции, они кажутся такими трудными и запутанными. Он известен политическим обманом в Европе. Считал, что Англия для Европы — вечное гнездо раздоров, что Голландия (Нидерланды) покровительствует Англии, но они должны перессориться, из-за морских рубежей».

Афоризм политика: «Будь доволен, что ты беден, когда твой сосед беден тоже».

Федор Тютчев (1803–1873). Его ответ на немецкий призыв в 1867 году: «Славян должно прижать к стене. Они кричат, они грозятся: «Вот к стенке мы славян прижмем!» Ну, как бы им не оборваться в задорном натиске своем! Да, стенка есть — стена большая, и вас не трудно к ней прижать. Да польза-то для них какая? Вот, вот что трудно угадать. Ужасно та стена упруга, хоть и гранитная скала, шестую часть земного круга она давно уж обошла. Ее не раз и штурмовали, кой где сорвали камня три, но напоследок отступали с разбитым лбом «богатыри». Стоит она, как и стояла, твердыней смотрит боевой: она не то чтоб угрожала, но каждый камень в ней живой. Так пусть же бешеным напором теснят вас немцы, и прижмут к ее бойницам и затворам, посмотрим, что они возьмут! Как не бесись вражда слепая, как ни грози вам буйство их, не выдаст вас стена родная, не оттолкнет она своих. Она расступится пред вами и, как живой для вас оплот, меж вами станет и врагами и к ним поближе подойдет».

Иван Тургенев (1818–1883). Русский писатель-реалист. Мать души не чаяла в своем любимчике — Иване, но порола чуть ли не ежедневно. А когда он спрашивал, за что, та отвечала: «А ты сам попробуй догадайся». О духовном воспитании заботились мало. Все знали о похождениях отца, даже с молоденькими девицами. Когда мать была в дурном настроении, слуги прятались по углам. Ее жестокость по отношению к крепостным была беспредельной. В имении Тургеневых часто был слышен свист розог, крики и ругань, а его сумасбродная хозяйка любила говорить: «Хочу — казню, хочу — помилую!» Иван свою мать отчаянно боялся, был во власти деспота. Даже удивительно, что в таких условиях удалось развить свой талант будущему писателю. Он увязался за иностранной певичкой, буквально поселившись за границей. Просматривается след крепостного права.

Афоризм: «Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь».