Философия Гарри Поттера: Если бы Аристотель учился в Хогвартсе

Теперь важно понять, что утверждает каждый из этих доводов. Первый утверждает, что, хоть мы и обязаны помочь домовым эльфам, эта обязанность слаба и перевешивается более насущными проблемами. Второй утверждает, что мы не обязаны помогать эльфам, и третий утверждает, что мы обязаны им не помогать. Любой из этих доводов в случае его успеха даст нам причину считать, что безразличие к участи домовых эльфов морально допустимо. Как мы, однако же, увидим, ни один из этих доводов не выдерживает критики. Мы начнем с последнего аргумента.

Рон утверждает, что домовые эльфы на сеймом деле хотят жить в рабстве. Но, учитывая, что они разумные существа, как такое может быть? Существует явление, которое может объяснить очевидное желание эльфов жить в рабстве, сообразуясь с их разумностью. Это явление наблюдалось в группах, которые подвергались предвзятости на протяжении долгого периода. Со временем представление этих групп о самих себе становится похожим на представление о них тех, кто держит их в неволе, и в результате недостаток самоуважения вносит больший вклад в сохранение их статуса, нежели любые цепи. Это явление замечалось среди афроамериканцев, по меньшей мере, со времен важнейшей работы У. И. Б. Дюбуа в 1903 году. Дюбуа говорит:

…подобие седьмого сына, рожденного за завесой и обладающего даром ясновидения в этом американском мире, — мире, который не дает ему истинного самосознания, а лишь позволяет видеть себя через откровение другого мира. Очень странное ощущение — это двойное сознание, это чувство, когда ты всегда смотришь на самого себя глазами других… Человек всегда продолжает чувствовать эту двойственность…[78]

Комментируя то, что он считает проявлением двойственности у афроамериканцев в их борьбе за избавление от наследия узаконенной предвзятости с ранних времен до середины двадцатого века, философ Корнел Вест вторит Дюбуа, когда наблюдает «слепое принятие унизительных для самих себя взглядов, подвергающих сомнению умственные способности, возможности и красоту черных, которые не только приводят к общественным бедствиям среди черных, но также парализуют их реформаторские усилия»[79]. Мысль Веста в том, что усилия черных американцев в улучшении своей участи затруднено необходимостью преодолеть стереотипы, не только насаждаемые расистами, но и усвоенные ими за многие десятилетия рабства и существования в качестве людей второго сорта.

Вест и Дюбуа помогают нам понять, почему, по наблюдениям Рона, кажется, что домовые эльфы не хотят быть свободными. Если судить только на основании внешней видимости, наблюдения Рона верны. Его ошибка — заключить из этого, что люди не обязаны освободить их, не говоря уж об обязанности их не освобождать. Напротив, их сопротивление своему освобождению является признаком не их глубинных желаний, а признаком их глубокой зависимости. Таким образом, первый довод оказывается несостоятельным.

Но может, второй довод устоит? Этот довод соглашается с тем, что рабство домовых эльфов — зло, но утверждает, что этого недостаточно, чтобы обязать нас что-либо по этому поводу предпринимать. В конце концов, происходит так много дурных вещей, что нельзя всерьез ожидать от нас, что мы будем со всеми ними бороться. Никакая здравая мораль не станет требовать так много. Я отвечу на этот довод в два приема[80].

Во-первых, нужно отметить, что, хотя этот довод может иметь смысл, когда речь идет о крупномасштабном зле, которое невозможно предотвратить, можно увидеть некоторое лицемерие, если речь идет о проблемах, за которые человек не только в ответе, но и которые поддаются исправлению. Домовые эльфы, если вы обратили внимание, не всегда были в рабстве. Скульптура в Министерстве магии свидетельствует о том, что, по крайней мере номинально, у домовых эльфов в прошлом был равный статус с людьми (ОФ). Так что миру волшебников не так-то легко умыть руки и отвернуться от этой проблемы. Во-вторых, нужно подчеркнуть, что требовать, чтобы что-то было сделано по поводу рабства домовых эльфов, это не то же самое, что требовать, чтобы каждый стал святым в моральном отношении. Требование того, чтобы домовым эльфам была дана свобода, не предполагает проявления совершенного альтруизма, оно просто подразумевает освобождение эльфов. И тут огромная разница. Несомненно, утверждение, что существует обязанность освободить эльфов, весьма убедительно. Внимательное отношение к требованию, сделанному от лица тех, кто страдает от предвзятости и рабства, разгромит этот довод.