Философия Гарри Поттера: Если бы Аристотель учился в Хогвартсе

Центральная идея: грядущие события произойдут независимо от того, что делается для их предотвращения, — взгляд на мир, которые философы называют фатализмом. Согласно взглядам фаталистов, будущее уже назначено и предопределено, свобода есть иллюзия, а все мы — лишь невольные марионетки в пьесе, роли которой расписаны от начала времен.

Частенько фатализм может приятно удивлять своей благовидностью — когда вы, например, интересуетесь, «суждено» ли вам в четвертый раз глотнуть «Старого огненного виски Огдена», — однако, когда вы подумаете об этом, ответ станет совершенно неправдоподобным. Вдумайтесь, что подразумевает фраза «ваш удел — выпить огненный виски вне зависимости отчего бы то ни было». Это означает, что, если вас загубят заклятием «АВАДА КЕДАВРА» члены шайки Упивающихся смертью, вы все равно (не важно как) пропустите четвертый стакан. Это была бы редкостная уловка даже для такого находчивого и зрелого выпивохи, как вы.

Фатализм, таким образом, можно отбросить, не особенно рискуя. Однако с подобной легкостью нельзя отмахнуться от идеи, согласно которой будущие действия и выбор в той или иной степени предопределены и, следовательно, несвободны. Существуют три основных вызова человеческой свободе и ответственности: научный, религиозный и паранормальный. Большее внимание мы уделим последнему, ибо именно он чаще всего воссоздается в книгах о Гарри Поттере. Но прежде бегло обрисуем вызовы свободе, провозглашаемые наукой и религией.

Научный вызов свободе

Все предопределено, и начало и конец, силами, над которыми мы не властвуем.

Альберт Эйнштейн

В темные века истории человечества люди в звериных шкурах сиживали в пещерах и говаривали так: «Ух, не ходил бы я наружу, будь я вами. Разве не видите эту молнию? Боги, должно быть, гневаются на нас»: Они приписывали любые природные явления — радуги, затмения, землетрясения — произвольной, большей частью непредсказуемой воле сверхприродной силы. Сегодня у нас, конечно, есть наука, и наука весьма эффектно преуспевает в демонстрации того, что мы живем в упорядоченной, предсказуемой Вселенной. Фактически она настолько преуспела в этом поиске объяснений, что многие сегодня убеждены в строгом детерминизме — мировоззрении, согласно которому все события, включая человеческие поступки и ежеминутные выборы, суть неизбежные следствия предшествующих им причин. Если строгий детерминизм отражает реальное положение дел, тогда достаточно могущественный Разум, ведающий все важные факты и законы природы, мог бы тысячи лет назад предсказать, что в данный момент вы будете читать данные строки.

Загвоздка в том, что такой детерминизм представляет очевидную угрозу для человеческой свободы и моральной ответственности. Вот, например, Волан-де-Морт в образе Тома Реддла завладел Джинни Уизли. Хотя именно ее руками были начертаны кровью зловещие слова «Тайная комната снова открыта», ее временно подчинили чужой воле, что снимает с нее ответственность за события, последующие за захватом. Поскольку ее действия определяла сила, превосходящая ее контроль, она не могла не совершить то, что она совершила, следовательно, ее действия не были свободны. Но, конечно, если правы детерминисты, никто из нас поистине не в силах не делать того, что мы делаем. Отсюда очевидный конфликт между детерминизмом и свободной волей.

Мнения философов о том, возможна ли свободная воля в совершенно предопределенном мире, разнятся. Строгие детерминисты, например Б. Ф. Скиннер и Дж. Хосперс, указывают, что детерминизм истинен и потому в подобном мире свободная воля не возможна. Умеренные детерминисты, наподобие Дж. Эдвардса, Д. Юма и Дж. С. Милля, утверждая истинность детерминизма, в то же время допускают возможность свободы. Подобно Берни Ботт Биннс, умеренные детерминисты высказывают различные суждения, смысл которых, однако, можно обобщить следующим образом: свободная воля заключается в возможности поступать в соответствии со своим выбором. Если вы можете делать то, что желаете, если ни одна личность, сила или вещь не понуждают вас к тому, чтобы поступать вопреки своей воле, тогда ваш поступок свободен.