Философия и гуманитарные науки

Главным редактором и автором всех заметок была лиценциат Сельва Гранадос. Все восемь страниц бюллетеня были посвящены обвинениям в адрес Конде, на которого возлагалась ответственность за исчезновение книг Брокки.

Кайманы

Вскоре мне удалось разобраться с хаотичной системой библиотеки, и я уже без труда находил книги, которые мне заказывали студенты. Очень редко когда приходило больше двух человек за вечер. Я отдавал им книги, они занимались своей работой, и я сам мог читать или писать без помех. В общем, никто никому не мешал. Однако не все посетители были такими тихими.

Как-то раз появилась Гранадос и спросила номер журнала «Летопись академии» пятилетней давности. Я взял с нижней полки запыленный том, где хранилась подборка разных журналов. Все они были посвящены Омеро Брокке, и автором всех публикаций был сам Эмилиано Конде. Краткая биография доктора Конде изобиловала подробностями личного свойства – его любимое вино, привычка читать в кресле у зажженного камина, увлечение мятным ликером, – все это делалось, ясно, с тем, чтобы читатель нашел как можно больше сходства между автором и объектом его исследования.

– Вы уже познакомились с Конде? – как бы мимоходом спросила Гранадос, снова переходя на «вы».

– Да.

– И какое он произвел на вас впечатление?

– Настоящий ученый, – заявил я, только чтобы ее побить.

– Если бы он был ученым! Это педант и эгоист. Брокка – его безвинная жертва. – Она показала куда-то в глубь здания. – Он там его похоронил.

Она пояснила, что говорила в переносном смысле: она знала, что Брокка пропал без вести при кораблекрушении парохода «Горгона» во время шторма на Ла Плате.

– Он хочет, чтобы все думали, будто все книги Брокки пропали.

– А это не так?

– Конечно, нет! Он их спрятал, чтобы больше никто не смог про них написать. Я создала Центр по изучению творчества Омеро Брокки и пыталась добиться поддержки фондов, но Конде меня отстранил. Как можно вообще разговаривать с таким человеком, который держит в заложниках книги?!

– А других экземпляров не сохранилось?

– Нет, они все распроданы. Вы только представьте себе, как они котируются на рынке. Всем книголюбам города уже давно известно о Брокке, но книг его нет. Ни одного экземпляра. Считается, что они все сгорели во время пожара на складе в издательстве «Тор».

Она открыла одну из первых страниц 61-го тома «Летописи академии». Я прочел заголовок: «Омеро Брокка. Краткая биография».

– Вот посмотрите на биографию Брокки, которую сочинил его «друг» Конде. Читайте: «Омеро Брокка родился в Асуле в семье зубного врача, который коллекционировал зубы, удаленные у пациентов». Ложь. «Он начал с поэзии. Писал сонеты, темой которых всегда был огонь; он бесконечно вносил исправления в свои стихи, а потом их сжигал». Ложь. «Его держал в страхе хаос заветных желаний; он искал объяснения своих кошмаров, а затем снова пытался увидеть их во сне». Ложь.

– А есть какие-то люди, кто его знал?

– Да, есть одна женщина. Она прожила с ним всего несколько дней, но осталась с ним навсегда.

– Вы ее знаете?

– Это я.

Сельва Гранадос уставилась на меня, ожидая моей реакции на ее признание.

– Я могу рассказать о нем все, включая интимные подробности, о которых никто никогда не знал. Но в обмен я хочу, чтобы вы мне открыли Склеп.

Я объяснил, что у меня нет ключа. Кроме того, я там был, внутри, и не видел ни одной книги.

– Я уверена, что в Склепе есть тайник, за какой-нибудь картиной или под одной из паркетин. Попробуем пойти другим путем.

– Я не могу предать Конде. Он дал мне эту работу. Он друг моей матери. Если она узнает, что я злоупотребил ее доверием…

Она взглянула на меня со смесью огорчения и разочарования – это явно был взгляд, призванный поколебать мое благочестие, – уселась в единственное кресло на всей кафедре, открыла сумочку и достала оттуда отмычку.

– Оставьте меня одну, всего на пять минут. Больше я ничего не прошу.

– Нет, нет и нет. Вы сломаете замок. И как мне потом объясняться с доктором Конде?

– Трус.

Не выпуская из рук отмычки, она достала из сумочки тонкую книжку в голубой обложке.

– Я принесла вам подарок. Но теперь я не знаю, отдавать его вам или нет.

Клянусь, на меня эти уловки никак не подействовали.

– Ладно. Вы не виноваты, что вы такой. Книжку я все равно оставлю.

Я растерянно пробормотал несколько слов благодарности. Когда она ушла, я прочел на обложке: Сельва Гранадос «Утонувшая в клепсидре[2]».