Философия и логика времени или О неполноте сознания

Вся квантовая теория поля (КТП) выстроена на различных симметриях и их нарушениях. Вопрос симметрии ведет нас и к проблеме биологической эволюции, которая явным образом требует некой асимметрии и такой физической идеологии, которая оказывается выше наблюдаемого нами физического детерминизма. Копенгагенская интерпретация Бора и Гейзенберга утверждает, что квантовый мир изначально не детерминирован, таким его делает лишь измерение, т.е. наблюдатель. Это – единственный путь к объяснению эволюции, у которой в физических законах нет прав на существование. Только наблюдатель делает возможным локальный причинный мир и собственное существование в нем.

Смолин по этому поводу говорит: «Не может быть, чтобы реальность зависела от нашего существования. Проблема отсутствия наблюдателей не может быть решена и путем обращения к возможности существования чужих цивилизаций, так как было время, когда мир существовал, но был слишком горячим и плотным, чтобы существовал организованный разум» [4]. Это – естественный физический взгляд на природу сознания для того, кто привык верить, что реальность независима от мозга и поэтому необходимо требовать от любой теории экспериментального подтверждения. Смолин выражает все ту же «бритву Оккама» в отношении искусственной математики, которой перегружены те или иные теории. Он выступает против множества вселенных, возникающих уже не в эвереттовской интерпретации квантового вектора вероятности, а в инфляционной модели Линде и Гута [23]. В такой модели Большой взрыв хаотически производит инфляционную гроздь вселенных, а по мнению Сасскинда в каждой из них выполняется своя модификация теории струн, которых оказывается, пожалуй, слишком много для одной вселенной [24].

Речь здесь идет о другом: о том, что интерпретация реальности лежит глубже, чем предполагает простой эмпиризм. Мы уже убедились в том, что этот эмпиризм имеет тысячелетние заблуждения: в представлении о существовании пространства без времени, в оценке мгновенности, считая ее конечной величиной, и, наконец, в понимании ничто (эфира) как чего-то несущественного, чем можно пренебречь. Это отразилось в математике – в статусе нуля и бесконечно малой величины, пустого множества и точки пространства. Уилер, будучи сторонником сильного антропного принципа (не подразумевающего множество вселенных), основываясь на понятии «активного самосознания», расширил копенгагенскую интерпретацию гипотезой о том, что волновая функция всегда коллапсирует в угоду наблюдателю. Конечно же, речь не может идти о прихоти экспериментатора. Неопределенность и асимметрия должны объясняться согласно глубинным структурам мозга. Впрочем, понимая, сколь претенциозна для физики эта мысль, Уилер сам цитировал сарказм Эйнштейна по этому поводу: «Если мышь смотрит на Вселенную, изменяется ли от этого состояние Вселенной?» [25].

Это, конечно же, риторическое заявление. Но откуда взялась эта мышь в релятивисткой детерминированной и термодинамической Вселенной, где ей нет места? Не лучше ли нам согласиться с утрированно-потрясающими способностями мыши, чем отказаться от нее вовсе как от своего эволюционного предшественника? СТО вообще безразлична к живым системам, порождая для них парадоксы. ОТО, по крайней мере, предполагает их смертность, а ТД настаивает на гибели всех живых систем и Вселенной в целом. Лишь КМ в сочетании нелокальности и случайности указывает лазейку, сквозь которую эволюция может проникнуть в энтропийный и гравитационно неустойчивый мир. Но такой теории пока нет. Мы предполагаем, что ею может стать теория сознания в виде хронодинамики для Вселенной.

детерминизм

случайность

эволюция

локальность

СТО, ОТО

ТД

нелокальность

КМ

?

Таб.2

Наш ответ в этой части может быть представлен как перефразировка сильного антропного принципа: «Любой мозг, возникновение и эволюция которого стали возможными в той или иной вселенной, всегда будет иметь именно ту вселенную». Это – совершенно буддистский тезис. Внешне он похож на интерпретацию Эверетта, в которой каждому вероятностному распределению квантов соответствует своя вселенная и свой наблюдатель, образующие мультиверс (многомирье). Понятно, почему модель Эверетта не получила признания даже у Бора: рулетка не предполагает существование множества казино, в каждом из которых выпадает одно из возможных чисел рулетки. Наш ответ не отвергает, но и не предполагает такой мультиверс. Тут можно сказать, что сам мозг, задолго до своего физического воплощения, а по сути с момента Большого взрыва, был той удаленной целью (аттрактором), в сторону которого так или иначе двигалась Вселенная.