Философия истории

Природе человека соответствует и природа нации. Сначала она жестока, затем сурова, мягка, утончена и, наконец, распущена. Поскольку, как было отмечено выше, сущность человека, а стало быть, и нации особая, поэтому нет смысла переносить законы природы на человека и общество, как это делает философия Просвещения.

История — творение человека, но правда и то, что она творение Бога. Хотя люди создали свой гражданский мир, но создали его так, как того хотел Разум, на их разум непохожий, иногда им вопреки и всегда сверх полагаемых ими целей. Каковы же отношения между этими зодчими (творцами) истории? Отвечая на этот вопрос, Дж. Вико отмежевывается как от социального детерминизма, так и от чудотворного провиденциализма.

Под Провидением он понимает платоновский проект идеальной истории как суммы метафизических ценностей добра и справедливости, сакральности жизни и мира. Что касается людей, то они несут в себе способность и меру адаптации этих ценностей, участия через единство «verum (истинное) и factum (сделанное)». Идеалы не во власти людей. Человек не владеет ими. Они владеют человеком. Человек делает больше чем понимает, и очень часто не понимает, что же он сделал.

Будучи посредником своих намерений, он далеко не всегда видит их идеальную проекцию. С точки зрения Вико, идеалы — это мост от Бога к человеку, от вечности к текущему моменту. Это коммуникативная связь бесконечного и конечного, трансцендентного и исторического. И эту связь, а также зависимость и формы ее осуществления конкретизирует история.

История не однолинейна. Это не прогресс Просвещения, где нет места ошибкам, победе зла, декадансу. Разуму не уготован триумф раз и навсегда. Постоянно присутствует риск нового варварства и еще более изощренного насилия. История не доказывает, а наказывает. Человек, отрезанный от метафизических ценностей, впадает в кризис. Но и на краю гибели идеальный проект вечной мудрости подобно «Фонарю Диогена» освещает путь спасения.

Исследуя опыт освоения (постижения) истории, Дж. Вико указывает четыре источника ошибок исторического познания:

— идеализация прошлого;

— тщеславие наций с претензией преувеличивать значение своей истории;

— тщеславие ученого, полагающего что прошлое руководствовалось той шкалой ценностей, которой владеет он;

— ученическая преемственность сложившихся представлений, а также некритическое отношение к чужому опыту (См.: Вико Дж. Указ. Соч. — с. 73–74, 77).

Но Вико не ограничивается только указанием на возможные ошибки. Он попытался обосновать и ряд методов постижения истории, способов ее объяснения. Особое место в этом ряду занимают:

— реконструкция духовной жизни и анализ основных идей;

— познание прошлого через настоящее;

— анализ языка и его возможностей;

— анализ взаимосвязи «порядка идей и порядка вещей»;

— анализ единства «verum и factum» (См.: Указ. соч. — с. 80, 86, 88, 108, 119–120, 134).

Подводя итоги, можно сказать что Дж. Вико — рационалист, но не картезианской школы. Его тип мышления тяготеет к эмпирической традиции, у истоков которой стоят Ф. Бэкон, Т. Гоббс и Дж. Локк. С точки зрения Вико, разум не дан человеку в готовом и завершенном виде. Он является следствием развития человека и культуры его народа.

Дж. Вико, пожалуй, был один из первых мыслителей, кто сделал попытку увидеть в истории единство «вечной мудрости и практической искушенности», которое вполне постижимо через взаимосвязь «verum (истинное) и factum (сделанное)». Реальность истории по Вико является условием и гарантом истории как науки. Полемика Дж. Вико и поиск новой аргументации против декартовского тезиса о ненаучности истории были поддержаны английским мыслителем Д. Юмом.

Философское наследие Дэвида Юма (1711–1776) впечатляет, но еще более впечатляет его желание осмыслить процесс исторического познания. Его интерес к философии на определенном этапе уступает место интересу к истории. С 1752 по 1762 год он работал над «Историей Великобритании». Этот капитальный труд вызвал не только дискуссии, но и принес ему лавры оригинального историка. В течение целого столетия работа Юма оставалась самой читаемой из «историй Англии». Она оставалась авторитетным источником и в XX веке. Уинстон Черчилль говорил, что «История Великобритании» Д. Юма была настольной книгой его юности.

Такое внимание и высокая оценка обусловлены тем, что Д. Юм подвел под историческое познание свои теоретические выводы, изложенные в «Опыте о человеческом разуме», «Трактате о человеческой природе», «Исследованиях о принципах нравственности» и др. работах. Поворот Д. Юма от философии к истории, от теории к практике чем-то напоминает обращение Платона к социальной проблематике.

Переработав наследие Сократа и создав свою философскую систему, античный мыслитель с позиции своей теории предложил идеальную модель государства и законов как один из ответов на исторический вызов в условиях перехода общества к новому состоянию, когда шкала ценностей парадигмы космоцентризма уже не претендует на инструмент оптимального регламента в системе «природа — общество — человек».