Философия как духовное делание

Изучая свой объект, ученый фиксирует только его, углубляется только в него; он не взирает на чужие соседние объекты, он отвлекается от них, абстрагирует от них, закрывает себе на них глаза как бы. Он верен своему объекту, его имеет в виду и блюдет чистоту своего метода.

Его забота в том, чтобы его понятия и тезисы были верны, истинны. Чтобы выделенная им сторона была исчерпана в познании с адекватностью. Его забота в том, чтобы разумный смысл его понятий и его тезисов был бы адекватен данному ему в объекте содержанию, смыслу данного ему объекта.

Но вот он закончил свое дело. Закончено дело познания и в соседних науках. Наступает идеальное состояние исчерпанности объектов. Это – пора синтеза. Вязка ржи закончена; из снопов воздвигается скирд. Мысль возвращается к сознанию того, что, в сущности, ведь «все в одном, все едино и цельно». Что абстракция во всей ее чистоте есть условный прием научной изоляции и фиксации.

Делается опыт синтеза, добытого в разных дисциплинах. Предмет познан; от методологического разложения совершается переход к завершающему воссоединению. Возникает синтез предмета. Но это уже не иррациональный синтез непосредственно данного предмета, а рационалистический синтез познанного предмета. Этот последний синтез по необходимости совершается в терминах понятий и тезисов, в терминах смысла. Ибо смысл как раз и есть тот именно элемент, который налицо во всем познаваемом, во всем мыслимом. Вместо начального предмета воздвигается его понятие, всесторонне его охватывающее.

4) Я думаю, никто из вас не удивится, если я скажу: право есть личное переживание, право есть социальное переживание, право есть историческое явление, право есть норма, право есть цель, право есть понятие.

Это не классификация, а пока только пример методологического подхода к сущности права. Методолог не дает определения по существу. Это не его дело. Его интересует не вопрос о том, что́ есть право по существу, чем оно отличается от нравственности, от произвола, от конвенциональности⁷⁸ и т. д. Он ставит вопрос иначе: право можно и должно изучать как что́? Или: под какими основными категориями можно и должно изучать право?

Методолог обходится без определения или описания своего предмета по содержанию, в его материи. Для него важно не само правопознание, а те основные категории, в которых оно совершается. Здесь нет опасности (или же она совершенно незначительна), чтобы методолог, говоря о правовых нормах, смешал их с нравственными или тем более эстетическими и т. д.

Методологическая проблема возникает в науке настолько уже зрелой, что можно условно принять ее общий и основной предмет за известный. Это, впрочем, не всегда бывает так; например, социология. Нерешенность вопроса о том, что есть общество⁷⁹, заводит иногда социологического методолога в дебри ошибок.

Важно понять, что методологическое рассмотрение интересуется не сущностью самого предмета, а его познанием. Оно исследует его подводимость под различные категории и устанавливает, насколько эти категории специфичны каждая про себя и поэтому неуживчивы. Поэтому не всякая черта, не всякое свойство предмета имеет методологическое значение. Но только те, которые категориально специфичны.

Пример деления, методологически нелепого.

Книга:

1) изучение вопроса, кто ее написал;

2) кто ее напечатал;

3) как она сюда попала;

4) кто оторвал у нее корешок.

Или: так как каждый методологический ряд создает свое особое понятие предмета, то университет:

1) совокупность зданий, стоящих под надзором полиции;

2) совокупность зданий, построенных рабочими из камня и дерева;

3) совокупность зданий, состоящих из наших представлений об этих зданиях;

4) совокупность зданий, в которых собираются студенты и профессора.

Нелепость такого разграничения: изучается все время одна сторона предмета – «совокупность зданий»; все определения не методологические, а содержательные; нет категориальной специфичности; между определениями происходит и совпадение, и замена, и конкуренция.

Вот было бы правильное методологическое деление:

а) университет как совокупность зданий в пространстве;

b) университет как социально-психологическая деятельность и сила;

c) университет как юридическое лицо с правовыми полномочиями, выведенными из норм.

d) университет (universitas scientiarum) как совокупность наук, т. е. система систем истинных тезисов и понятий.

Однако применительно к правопознанию мы можем сказать нечто большее: правильное, научное определение права только и возможно при надлежащей методологической дифференциации сторон права.

Это относится не только к основному понятию права, но и ко всем вообще правовым понятиям. Это станет вполне ясным на следующем небольшом примере.