Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции

Тогда знак безусловных действий, в отождествлении их с деятельностью из историчности экзистенции, обозначает взаимопроницание существования и безусловности: будучи связана со всяким существованием, безусловность отличается от него в том отношении, что она в своей историчности снова усваивает его себе вплоть до полного с ним единства. Поэтому безусловная деятельность всецело предана осуществлению или же, напротив, обращает существованию радикальное «нет». Осуществляя, она употребляет все силы в неустанном движении планирования и расчета и укоренена в конкретности своей ситуации во времени.

Деятельность, однако, перестает быть безусловной там, где человек теряет себя ради мира (Handeln h"ort aber auf, unbedingt zu sein, wo der Mensch sich an die Welt verliert). Поскольку цели в мире принадлежат для рефлексии к нескончаемости других целей, в которой никакой конечной цели не видно, то полагать цели в мире как таковые абсолютными - означает утратить безусловность. Совершая абсолютизацию внутримирового, я падаю в ничто, где ожидают меня незамыкаемость целесообразного, заведомый конец и гибель всякого существования, и наконец - утрата моей собственной жизни. Если все есть не более чем только существование, то нескончаемость тающих в ничто осуществлений не знает остановок. Что одно, что другое - все ничтожно, потому что исчезает; мнимая безусловность в мире сохраняется только как жажда любой ценой держаться за свою жизнь.

Безусловность деятельности в мире возможна поэтому, только если я словно бы оставил мир и только теперь вновь в него вступаю. Деятельность в мире получила в этом случае, вместе со всем существованием, символический характер, который не лишает мир его действительности, но являет его пронизанным лучами из его глубины (Unbedingtheit des Handelns in der Welt ist daher nur m"oglich, wenn ich die Welt gleichsam verlassen habe und nun erst in sie zur"ucktrete. Das Handeln in der Welt hat dann mit dem ganzen Dasein den Symbolcharakter gewonnen, der die Welt nicht unwirklich macht, sondern von ihrer Tiefe durchstrahlt sein l"asst). Тогда становится возможным, что все лишь действительное релятивируется для нас, и все же мы каждый раз с полной отдачей вновь принимаемся за него; что релятивирование не делает это действительное безразличным, но сохраняет для нас его весомость и важность. Напряженность в существовании, заключающаяся в том, что я действую так, как если бы сама существующая действительность была абсолютной, -и в то же самое время сознаю, что, как лишь действительное, все одинаково ничтожно, - эта напряженность есть истина безусловной деятельности в мире.

Если безусловность невозможно понять, исходя из целей в мире (nicht aus den Zwecken in der Welt verstehbar), то нам все-таки хотелось бы понять ее в той рассудочной форме, которая логически выводит из целей. Тогда безусловность подвергают метафизической интерпретации, исходя из некоторой трансцендентной цели: Безусловной деятельностью, - говорят тогда, - мы приобретаем себе сокровище в потустороннем царстве; деятельность в этом мире - это средство для того, чтобы обрести жизнь в потустороннем мире. Или же безусловность выражают в виде цели прославления Бога в мире. Подобные метафизические формулировки как чувственное представление (Versinnlichung) и опредмечивание трансценденции представляют собою беспомощное рассудочное выражение для того отношения к ней, которое в этой безусловности сообъемлется (mitergriffen), но никогда не познается.

Только эта безусловность делает постижимым рискованную затею жизни (macht das Wagnis des Lebens begreiflich). В этом риске мы принимаем как абсолютно важную некоторую цель в мире, и все-таки, без всякого противоречия с мнимой абсолютизацией мирового существования, обретает действительность воля пожертвовать своей жизнью ради того, что само обречено безвозвратно исчезнуть. То и другое вместе оказывается возможным только потому, что это существование одновременно релятивируется и проникается смыслом, по которому оно есть явление бытия. Если бы все было только существованием, то не имело бы смысла умирать за что бы то ни было, потому что в подобном случае жизнь не только была бы предварительным условием всякого существования, но ничто не могло бы стоять выше этого существования.

Только эта же безусловность является, далее, истоком для возможности радикального отказа от отдельных возможностей жизни в мире. Абсолютизация существования как такового старается воспользоваться всякой возможностью, не пропустить ничего, желать многообразия как такового. Безусловность стремится к бытию, которое Едино (Die Verabsolutierung des Daseins als solchen sucht alle M"oglichkeiten zu ergreifen, sich nichts entgehen zu lassen, die Mannigfaltigkeit als solche zu wollen. Die Unbedingtheit geht auf das Sein, das Eines ist).

3. Безусловная деятельность как разбивание существования.