Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции

Но если бы это представление об объективности общества было однажды осуществлено, то по миру прошла бы трещина: с одной стороны стояло бы все целесообразно-понятное, удовлетворение потребностей в кооперации всех, - с другой же стороны - хаос неоткрытых (unoffenbaren) себе и другим темных субъективностей, которым не позволено иметь никакого бытия, кроме как в виде всеобщих, подлежащих удовлетворению потребностей. И все же эта трещина может раскрыться лишь для того, чтобы ее тут же познали как абстракцию. Ибо одна сторона - это общество, каким оно выглядит для ориентирования в мире, как то, сведения и познания о чем я могу получать также и извне, и что подлежит изучению как чисто имманентная формация, в которой религиозные представления встречаются лишь как внешние факты, имеющие известные понятные и каузальные следствия. Другая сторона - это общество как целокупность существования, всякий раз имеющая историчную, а не просто внешне-историческую форму, в которой являются себе экзистенции в совместности и в отнесенности к своей трансценденции; познавать их я не могу. Говорить об одном или о другом каждый раз означает поэтому делать некий скачок, а не переход через ряд промежуточных звеньев. В действительности существования одно действительно через другое, и все же - не всегда и не самоочевидным образом. Скорее, возможно и расхождение между ними; абстракция получает осуществление: Мир общества, в котором я нахожу себя, открывается мне в своей бессодержательности. Индивид отделяется от него, чтобы отныне быть в нем лишь только внешне, как живое существо, потому что он технически зависим от этого мира. В нем осуществляется безразличное к публичности, не глядя на нее и ничего от нее для себя не желая, потаенное бытие, которое теперь черпает свои содержания только из негативности в отношении к миру: из точечного бытия самости с ее смертью и с ее неопределенной трансценденцией, которое может найти себе лишь все более истончающееся положительное исполнение. Это действительное расхождение, в котором мир сводится всего лишь к мирности (Weltlichkeit), а его субстанция - к возможности лишь единичного индивида, - до конца осуществить невозможно. Завершенное разделение означало бы конец существования и экзистенции. Видя, как вступают на путь, ведущий в этом направлении, индивид получает толчок, зовущий его повернуть обратно (Die vollzogene Trennung w"are das Ende von Dasein und Existenz. Die Richtung dahin beschritten zu sehen bringt dem Einzelnen den Anstoss, der ihn zur Umkehr ruft).

Ибо общество, если его изучают как предмет мироориентирующего мышления и устраивают как аппарат, в самом деле, никогда не может быть до конца исчерпано как действительность. Занятое одним лишь планированием ориентирование в мире то и дело наталкивается на такие элементы, которые оно, правда, объективирует как данные каузальные факторы, но которые, если рассматривать их из них самих, суть, собственно говоря, самобытие, которое никогда не познается. Хотя здесь строят планы и делают вещи, проектируют машины и поддерживают функционирование некоторого механизма. Однако для человека все это есть в то же время нечто большее, чем запланированное и сделанное. Его бытие в обществе натянуто, для него самого, между двух полюсов: полюса машины, которая движется, если ее обслуживают, но которая сама лишена субстанции, потому что не имеет характера явления бытия, - и полюса другого, которое благодаря созданию этих аппаратов впервые открывается ему через собственное его бытие как трансценденция. Сознание этой полярности приводит, для просветляющегося сознания возможной экзистенции, к призыву, гласящему, что всякая объективность существования по-настоящему действительна лишь как субъективированная объективность, так что экзистенция непредсказуемо осуществляет себя и понимает себя как существование во времени, только в целокупности объективного и субъективного. Поэтому при всяком сугубо рассудочном планировании и обустройстве экзистенциально существенное ускользает между ячейками сети (f"allt durch die Maschen), и общество осуществляется как содержательное существование только на основе субстанциальной общности людей в среде такого, всегда партикулярного, планирования. Забота о благосостоянии целого - это волевая цель общественной деятельности, хотя это отнюдь не есть окончательный смысл этой деятельности и общества. Только историчное присутствие этого недоступного для знания во всеобщем виде смысла дает деятельности содержание.

4. Общество и государство.

- Незавершимость мирового существования и зрелище краха вновь отбрасывают нас назад к нашей ситуации: существование обретает действительность только в борьбе и в возможности борьбы.

Никакое общество не существует само по себе. Оно действительно как государство и как таковое находится в борьбе: как государство, в борьбе с другими государствами, и как государство, в борьбе с самим собой за формирование воли, принимающей в нем решения.