Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции

Эта общность существует как ставшая в неосознанной непрерывности субстанциальная общность жизни на основе содержания некоторой идеи. Пусть внутренне отношение экзистенции к экзистенции, как бытие индивида к индивиду, более изначально; но идея, хотя она и коренится в экзистенции, внешне все же предшествует. Идея есть неосознанная экзистенция некоторой общности, благодаря которой индивид есть самость, уже не будучи отдан в полную власть беспокойству самобытия. Историчные идеи - это силы, в которых находит себя экзистенция, становясь причастной им как объективностям превосходящей единичного индивида традиции и ориентирующимся в этих идеях задачам порядка человеческого существования.

Эта общность как общность деятельности есть осуществление, принимающее решения о существовании: самым зримо наглядным образом - в действиях государства.

Как общность активности, она есть осуществление задач, служащих в существовании приобретению знания, изобретений, технических формаций, произведений, необходимых в повседневной жизни продуктов труда.

Каждой из общностей нужна прозрачность мыслимого и целесообразного как ее среда; если это последнее отрывается от корня экзистенциальной общности, то разжижается до простой общности и становится промыслом. Общность экзистенций есть только там, где сохраняется самобытие как всякий раз историчный способ понимания друг друга в непонятном (Gemeinschaft der Existenzen ist nur dort, wo das Selbstsein bleibt als die jeweils geschichtliche Weise des Sichverste~ hens im Unverst"andlichen). Для общности экзистенций границы всеобщего и прозрачного понимания - не граница, а начало этой общности. Однако ее действительность бывает тем решительнее, чем полнее и безграничнее исходят в ней сферу доступного пониманию и чем полнее ее во всякое мгновение удерживают как среду выражения.

Экзистенции, на всех точках зрения, признают друг друга как действительности, соприкасающиеся друг с другом в мире иного бытия. Подлинная истина остается безусловной, а не точкой зрения; экзистенциальной, а не всеобщей; истиной друг с другом (miteinander), а не изолированной; историчной, а не безвременно значимой; в пути, а не завершенной.

Итак, невозможно и абсурдно было бы желать обозревать и усваивать истину экзистенций в некотором целом их объективаций как единую истину. Существует, правда, единый мир философии и философских возможностей. Но знание этих возможностей не есть еще ориентирование в мире относительно философии, которая встречается в истории как сумма формаций мысли. Остается по-прежнему возможно объединить в одной голове и знать все объективные миросозерцания и формулы. Однако все это всегда есть только средство, а еще не сама истина. Я остаюсь этим историчным существом, которое не может при помощи знания перескочить через себя самого в своем истоке. Вступая в объективности бытия как всеобщие объективности, в объективности понятностей (Verstellbarkeiten) и техник мышления, я вновь нахожу в этих средах как содержание возможность своего самобытия. Трансцендировать себя самого я могу только к собственной своей основе, а это я могу сделать лишь вследствие того, что все более решительно прихожу к себе самому.

Просветление экзистенции - не онтология

Онтология либо постигала мысль о мироздании (АН), из которого как из основы возникает многое в субъективности и объективности. Или же она изначально постигала многое в его единичности, этости, уникальности, как оно существует в субъективности и объективности.

От мироздания она не приходила к подлинно единичному, от единичного - не приходила к единому, которое есть все.

Как учение о мироздании она, если обращалась к объективности, становилась метафизическим реализмом; если же она обращалась к субъективности, то становилась, напротив, идеализмом, разлагающим всякое бытие в самосознании. Как учение о единичном она, если обращалась к объективности, становилась плюрализмом, если же обращалась к субъективности, то становилась учением о монадах; в обоих случаях она приближалась к вопрошанию экзистенции.

Плюрализм и учение о монадах и сегодня стали бы видами философских мыслительных формаций, высказывающих экзистенцию, если бы только экзистенция могла существовать как объективированная субъективность. Поскольку же экзистенция не может быть ни как объект, ни как объективированный субъект, но остается истоком, который можно только просветлять, призывая, в объективности и субъективности, то замысел просветления экзистенции был бы окончательно сорван, если бы его развивали как онтологическое учение.

1. Плюрализм и учение о монадах.