Читаем Философия. Книга вторая. Просветление экзистенции полностью

Ибо мы в состоянии объяснить только то, что может быть сведено нами к законам, предмет которых может быть дан в каком-нибудь возможном опыте. Свобода же есть простая идея, объективная реальность которой никоим образом не может быть показана по законам природы, следовательно, также и ни в каком возможном опыте; поэтому... она никогда не может быть понята или хотя бы только усмотрена нами» (Кант И. Основоположение к метафизике нравов // Кант И. Соч. Т. 3. М.; Московский философский фонд, 1997. С.259, 261). Вывод Канта, применительно к категорическому императиву морали, имеющий силу соответственно также в отношении к свободе, как его метафизической основе и предпосылке: «И таким образом, мы, правда, не постигаем безусловной практической необходимости морального императива, но мы постигаем все же его непостижимость; но большего по справедливости уже и нельзя требовать от философии, которая стремится дойти до границы человеческого разума в его принципах» (Там же. С. 275). Здесь «проходит последняя граница всякого морального исследования», строгое установление которой оберегает этику от губительного натурализма и бессодержательной мечтательности (С. 271). -Прим. пер.

38


Причина самой себя (лат.).

39


Кант И. Критика чистого разума. С. 434-436 (В566-569). В частности, Кант говорит здесь: «В субъекте чувственного мира мы должны были бы ... находить эмпирический характер, благодаря которому его акты как явления стоят согласно постоянным законам природы в сплошной связи с другими явлениями... и... являются членами единого ряда порядка природы. Но... мы должны были бы приписывать тому же субъекту еще умопостигаемый характер, который... не относится к числу явлений» (С. 434 (В567)). «...Согласно своему эмпирическому характеру этот субъект как явление был бы подчинен всем законам определения согласно причинной связи ... Но согласно своему умопостигаемому характеру... тот же самый субъект должен был бы рассматриваться в то же время как свободный от всех влияний чувственности и определения посредством явлений» (С. 435 (В568, 569). См. также: с. 406-410 (В518-525). - Прим. пер.

40


конкретно, в частности, в частном случае (лат.).

41


Он, если б небо со треском разрушилось, И под обломками не испугается (Гораций. Оды (III, 3). См.: Оды Квинта Горация Флакка: Пер. с лат. А. Фет. СПб.: Королев и К0., 1856. С. 69. - Прим. пер.

42


Убежище (лат.).

43


Шекспир В. Король Лир. Действие 4, сцена 2 (пер. М. Кузмина). -Прим. пер.

44


Гёте И.В. К Шарлотте фон Штайн // Гёте И.В. Собр. соч.: в 13 т. Т. 1: Лирика. М.; Л.: ГИХЛ, 1932. С. 129 (пер. С.М. Соловьёва). - Прим. пер.

45


Кант И. Критика чистого разума. С. 126 (В117). - Прим. пер.

46


Счастливчик (лат.).

47


Счастливым (лат.).

48


Цитата Ясперса неточна. В «Государе» Маккиавелли (гл. 25) сказано дословно следующее: «Я полагаю, что натиск лучше, чем осторожность,

49


Последние слова Гамлета у Шекспира: Шекспир В. Гамлет. Действие 5, сцена 2 (пер. А. Радловой) // Шекспир В. Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. М.: «Интербук», 1997. С. 648). - Прим. пер.

50


Ср. Первое послание апостола Павла к Коринфянам, 15:32: «По рассуждению человеческому... какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!». - Прим. пер.

51


Ср. Евангельскую притчу: «...у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Евангелие от Луки 12:14-20). - Прим. пер.

52


Борьба (греч.) В Древней Греции этим словом преимущественно обозначались игра или борьба, совершающаяся в ознаменование религиозных или общественных праздников или торжественных случаев. В литературе агон - словесный спор, диспут, борьба мнений (например, у Еврипида). Агон в комедии - спор, победу в котором одерживает персонаж, выражающий идею автора. В греческой драматургии агон был смысловым фокусом пьесы; здесь у Ясперса этот термин вводится с тем же торжественным и метафизическим значением, что и у греков. - Прим. пер.

53


Сократ у Платона говорит: «Благодаря божественной судьбе с раннего детства мне сопутствует некий гений - это голос, который, когда он мне слышится, всегда, что бы я ни собирался сделать, указывает мне отступиться, но никогда ни к чему меня не побуждает» (Платон. Федон // Платон. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1994. С. 122). Сравни также: «Мне бывает какое-то чудесное божественное знамение... какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет» (Платон. Апология Сократа // Платон. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Мысль, 1994. С. 85). - Прим. пер.

54


Евангелие от Иоанна 14:6. - Прим. пер.

55


Евангелие от Матфея 10:34. - Прим. пер.

56


Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука