Философия мистики или Двойственность человеческого существа

Но порог нашего сознания действительно подвижен. Не говоря уже о слабых его перемещениях, имеющих место во время нашего бодрствования, а именно, в болезненных наших состояниях или при простом сосредоточении внимания, организм наш ежедневно испытывает очень значительные перемещения своего порога с отходом нашим ко сну. С наступлением сна наша психофизическая деятельность уходит под порог нашего сознания.* Поэтому наш сон ведет за собой внутреннее наше пробуждение, которое, вследствие перемещения порога сознания, черпает свое содержание в восприятии нами того, что не воспринимается нами в обыкновенное время, когда грубые воздействия на нас внешнего мира заглушают в нас более слабые, воспринимаемые нами только во сне и остающиеся в другое время под порогом нашего сознания раздражения. Эти-то раздражения, преимущественно исходящие от внутренних органов нашего тела, и рождают сновидения.

* Fechner. Elemente der Psychophysik, II, 439.

Чем сильнее перемещение порога сознания сновидца, тем яснее обнаруживаются положительные стороны сна и тем большее число новых психических реакций возникает у сновидца. Поэтому несомненно, что сопровождающиеся сильнейшим перемещением порога сознания сновидца видения глубокого сна дали бы нам возможность сделать очень ценные заключения о природе человека, если бы, к сожалению, они не отличались невспоминаемостью. Вследствие этого для экспериментальной психологии возрастает важность вопроса: можно ли сновидения уберечь от забвения или, если это невозможно, можно ли заставить сновидца говорить?

Конечно, обе эти задачи найдут свое решение, так как они нашли уже его отчасти в сомнамбулизме. Сомнамбулизм, это полное, наступающее во время магнетического сна внутреннее пробуждение, представляет естественный фундамент для будущей экспериментальной психологии и потому заслуживает несравненно ревностнейшего изучения, чем какому подвергают его теперь.

Обнаруживаемые человеком в сомнамбулизме психические способности представляют только его реакции на такие влияния на него природы, которые не преступают порога его нормального сознания. Поэтому сомнамбулы чувствительны к более тонким влияниям, чем те, к восприятию которых способны чувства бодрствующего человека. А так как чем тоньше организованы чувства человека, тем и замечательнее обнаруживаемые им способности, то чувство, являющееся у него в состоянии сомнамбулизма и воспринимающее слишком тонкие для нормальных его чувств влияния, должно обнаруживать такие его способности, которые превосходят его обыкновенные способности.

Здесь, как обыкновенно бывает в других случаях, истина занимает середину. Совершающееся в различных видах сна человека перемещение порога его сознания не всегда поступательно; в нем очень часто замечаются колебания, каковым должны соответствовать и колебания, вызываемых им к деятельности психических способностей человека. Вследствие этого показания одних и тех же сомнамбул, находящихся в одном и том же кризисе, имеют далеко не одинаковое значение. Кроме того, мы должны воздержаться от возвеличения сомнамбулизма еще и на следующем основании. По отношению к испытываемым сомнамбулой со стороны природы и людей влияниям сомнамбулизм представляет пассивное состояние; в нем человек психически децентрализован, так как он находится большей частью в полной зависимости от магнетизера, которого редко осиливает его сознательная воля. В этом отношении сомнамбулизм ниже бодрствования. С другой стороны, вполне неоспоримо то, что в сомнамбулизме часто, хотя и кратковременно, обнаруживаются способности, далеко превосходящие способности человека, чувства которого открыты для внешнего мира и порог сознания которого занимает обычное положение.

Это ведет к вопросу: не могут ли находиться на других планетах такие существа, у которых порог сознания занимал бы более благоприятное, чем у нас, положение, у которых обнаруживающиеся у человека в анормальном состоянии сомнамбулизма только колебательно и в зачаточном виде способности были бы в полном расцвете и составляли бы нормальное их достояние? Кто верен учению о развитии, тот не усомнится в том, что в мире есть существа, стоящие выше человека; во всяком случае он не станет отрицать, что такие существа возможны в будущем, не станет этого отрицать уже потому, что человек, в настоящее время стоящий на верху земной лестницы организмов, представляет зародыш таких существ и служит пророческим на них указанием.