Философия мистики или Двойственность человеческого существа

В таком состоянии экстаза, согласно Ведам, пробуждается в "лоне сердца" внутреннее лицо (Purusha), отличное от лица, живущего бодрственной жизнью: тогда как первое сознает свое тождество со всеми существами (Tat twam asi), последнее есть гордое, занятое собой я – Ahamkara.* В Ведах даже намечена уже теория Месмера, ибо тот самый эфир, который находится вне человека в мировом пространстве существует в малом пространстве, внутри человека, в его сердце. "Это все есть дух (Purusha)... Кто в лоне сердца вмещает знание этого всего, тот сбрасывает с себя здесь, на земле, оковы неведения".** Таким образом, Веды ясно говорят о том, что внутренне пробуждающееся в сомнамбулизме сознание есть нечто другое, чем чувственное сознание нашего я. Но и сомнамбулическое сознание нуждается в его носителе; а так как лицо чувственного сознания, наше я, не есть этот носитель, то мы должны различать я и душу, лицо и субъект, ибо, как говорит Аристотель, в вопросе о существовании души имеет решающее значение вопрос о том, не встречаются ли в числе действий и страдательных состояний нашего субъекта такие, которые не принадлежат телу.*** Но существование таких функций доказывается многими явлениями сомнамбулизма; поэтому доставляемые сомнамбулизмом доказательства существования души имеют гораздо большую убедительность, чем те, которые содержатся в системах философии и религии. Содержащемуся в системах религии учению о душе должен быть дан другой вид, ибо сомнамбулизм доказывает, что между душой и я, субъектом и лицом, существует большое различие, тогда как в системах религии они отождествляются. Естественно, что последний взгляд на душу не мог устоять в борьбе с материализмом, утверждающим, что чувственное сознание, как связанное с организмом, должно вместе с ним и уничтожиться, что я представляет собой не реальное существо, а только состояние, продукт нашего организма. Возразить против этого нечего, с этим согласны даже пантеистические системы философии. Но материализм остается победителем только в борьбе с учением о душе, проповедуемым религией и отождествляющим душу и я; он бессилен в борьбе с тем учением о душе, которое полагает душу в основание и неосознаваемых нашим я функций нашего тела, которое смотрит на нее как на производителя, а не как на произведение тела, весь же организм вместе с чувственным сознанием считает преходящей формой явления этой души. Перед такой, лежащей за пределами нашего самосознания душой, обнаруживающейся с полнейшей ясностью в сомнамбулизме, материалистические аргументы вполне бессильны, и ей не только не причиняют никакого вреда возражения дуализма, но в ней даже монистически разрешается дуализм духа и тела.

* Windischman. Philosophie im Fortgang der Weltgeschichte. I. 1570.

** Atharva Veda, mundaka I, cap. 1

*** Aristoteles. De anima, I, с. 1.

Когда сомнамбулы дают объяснения насчет способов своего восприятия, то естественно, что они говорят при этом языком чувств; таким образом, они говорят о своем зрении, слухе и т.д. Понятно, что в этом случае они покоряются необходимости. Поэтому лучше смотреть на показания сомнамбул, что они воспринимают "внутренним чувством", только как на выражение действительно совершающегося в них языком бодрственной жизни, чем взяться за толкование его и пойти по пути скептицизма или пуститься в преждевременные определения этого внутреннего чувства. Определенно мы можем сказать только то, что сомнамбулы во время своего сна воспринимают, но мы не можем говорить с определенностью о том, как они воспринимают. Тем не менее, основываясь на всеобщности закона причинности и распространяя его на сомнамбулическое состояние, мы можем с полным правом заключить о существовании у человека, помимо органов внешних чувств, какого-то еще органа восприятия и законосообразной, опосредствованной некоторым материальным деятелем связи между этим органом и внешним миром, связи, хотя существующей и во время его бодрствования, но остающейся тогда над порогом его сознания, перемещение которого в сомнамбулизме и вводит в его сознание восприятия этого органа. Если бы сновидец мог давать ответы, то на вопрос, спит он или нет, он дал бы отрицательный ответ. На этот вопрос отвечают отрицательно, разумея при этом свое внутреннее бодрствование, и сомнамбулы, и отвечают так еще с большим правом, чем сновидцы, так как воспринимают часть действительности. Если и после этих наших объяснений выражение "внутреннее чувство" все-таки будет казаться очень странным, то стоит принять во внимание только то, что внешние чувства сомнамбул достигают такой притупленности, при которой нельзя принимать их в расчет, когда речь идет о внутреннем их восприятии, что даже слепорожденные видят, находясь в сомнамбулическом сне,* находясь же в обыкновенном сне, имеют сновидения.

* Kieser. Archiv fur tierischen Magnetismus. II. 1. 22.