Философия мистики или Двойственность человеческого существа

Итак, если мы не хотим, чтобы наши теории отставали от фактов, то мы должны признать, что находящееся под психофизическим порогом нашего сознания наше я, так называемое бессознательное, бессознательно не само по себе, а только относительно, только для нашего я, находящегося над этим порогом; эта, лежащая за пределами нашего нормального сознания, трансцендентальная половина нашего существа находится в других отношениях к вещам, чем человек пяти чувств, и обладает другими, чем он, путями восприятия, равно как и измененными пространственной и временной мерами людей, находящихся в бодрственном состоянии. Но когда во сне и сомнамбулизме начинает нами сознаваться деятельность этого нашего трансцендентального я, то его восприятия нередко принимают для нас аллегорическую и символическую формы, а также форму драматического раздвоения я, что отнюдь не может служить для нас основанием к суеверному сопричислению этих простых форм познания к реальностям.

3. Инстинкт врачевания у сновидцев

Теперь мы можем перейти к более трудному вопросу, а именно: может ли сновидение быть названо врачом не только со стороны определения болезней, но и со стороны их лечения? Если бы этот вопрос относился ко сну, то его можно было бы решить скоро, так как физиологам давно уже известно, что во время нашего сна совершается процесс обновления нашего организма и обнаруживает свою деятельность присущая нам целебная сила природы. Но наш вопрос относится к сновидению, к внутреннему пробуждению, и здесь речь идет не о процессе обновления в организме сновидца, а о процессе возникновения у него представлений о лекарстве. Но так как то, что при нашем внутреннем пробуждении является у нас в виде ясного представления и сознательной воли, заявляет о себе уже во время нашего внешнего бодрствования в виде инстинкта, в виде смутного представления и бессознательного влечения (что и заставляет предложить, что все наши инстинкты коренятся в трансцендентальной половине нашего существа и проявляют свою деятельность с возникновением сообщения между двумя находящимися в разобщении во время бодрствования нашими нервными системами), так как затем на наши инстинкты, направленные на лечение, можно смотреть как на естественное продолжение и форму обнаружения действующей в нас целебной силы природы, то с этой силы мы и должны начать наше исследование.

Человек проводит во сне едва ли не треть своей жизни. Физиология еще не уяснила себе причин, рождающих сон; но несомненно то, что для нас такое периодическое ослабление сознательной жизни составляет потребность, что правильный и крепкий сон служит одним из первых условий нашего телесного здоровья. Вот почему лишение человека сна может повлечь за собой очень плачевные для него последствия, даже его смерть. Я читал где-то, что оно служило у японцев одним из видов смертной казни. Оно фигурировало также в имевших место в истории Германии, Англии и Папских Владений процессах о ведьмах, в виде tormentum insomnii, и состояло в том, что ведьмам не давали спать, гоняя их без устали по тюрьме до тех пор, пока у них не делались на ногах раны и пока они не впадали в состояние полного беспамятства и бешенства.*

* Soldau. Geschichte der Hexenprozesse. I. 263. Stuttgart, 1880.

Это приводит к заключению, что противоположное обращение с больным, погружение его в возможно более глубокий сон, увеличивая деятельность производительной силы его организма, должно оказывать на его здоровье чрезвычайно благодетельное влияние.

Это и делают: природа – вызывая натуральный, естественный, а врач – искусственный сомнамбулический сон. Каков бы ни был сомнамбулический сон, во время его деятельность целебной силы природы бывает интенсивнее, чем во время нормального сна и бодрствования. Подобно тому, как, согласно наблюдениям, даже у растений в периоды сноподобного состояния их совершается процесс их усиленного роста, у человека во время сомнамбулического сна совершается процесс усиленного обновления его организма. По наблюдению Брэда (открывшего гипнотизм), этот сон, в отличие от обыкновенного, оказывает чрезвычайно большое целебное действие на острые болезни и ослабляет хронические.*

* Preyer. Die Entdeckung des Hypnotismus. 144.

То же самое имеет место и в искусственном сомнамбулическом сне. Он представляет также один из видов глубокого сна и уже в силу одного этого служит таким действительным лекарством, что может даже, благодаря имеющему в нем место простому усилению деятельности целебной силы природы, исправлять хирургические повреждения. Очень часто сомнамбулы говорят, что магнетический сон обладает особенно большой целебной силой. Однажды одна чахоточная больная, находясь в сомнамбулическом сне, приказала своему врачу погрузить ее на девять дней в состояние мнимой смерти, которое, действительно, настолько укрепило ее легкие, что она проснулась совершенно здоровой.*

* Schopenhauer. Parerga 1. 275.