Читаем Философия обмана полностью

Между тем непредвзятый анализ именно темы проблематичности добродетельного обмана обнажает механизмы соскальзывания общественного мнения на уровень упрощенных решений и его нетерпимости к иным, особенно к неальтернативным решениям. Здесь ясно обнаруживаются не только фиктивность добродетельной интенции (когда она искусно имитируется, не будучи на самом деле добродетельной) и не только самообман и самооправдание (когда субъект уверяет себя в благой цели, в гуманном характере производимого им обманного действия, хотя его подлинный смысл состоит в защите личного или группового интереса). Здесь нередко выявляется относительность самого качества добродетельности, невозможность его выражения в краткой и однозначной формуле, столь привлекательной для общественного мнения, обнаруживаются такие неожиданные метаморфозы добродетельности, вплоть до перехода ее в свою противоположность, что их осмысление способно повергнуть в скепсис и в этический релятивизм.

Все это связано с чрезвычайно сложной структурой социальных отношений, с противоречиями между различными социальными субъектами, взаимообусловленностью их интересов. Конкретное рассмотрение акта добродетельного обмана, цель которого, казалось бы, достигнута, выявляет обычно и таких социальных субъектов (индивидуальных, коллективных и массовых), для которых тот же акт добродетельного обмана оборачивается злом. Попытаемся показать это на примере вопроса о причинах «признаний» Н.И. Бухарина на процессе по делу так называемого правотроцкист-ского-блока. Ведь полезно обращаться к нашей не столь давней истории, содержащей много поучительных уроков.

2.5. Ложь Н.И. Бухарина.

0 необходимости различать благонамеренность и благодетельность обмана

Совершенно ясно, что утверждения Н.И. Бухарина о его участии в шпионаже и диверсиях, о его контрреволюционной деятельности, служении фашизму - чудовищная ложь. Вот некоторые его «признания»: «Мы все превратились в ожесточенных контрреволюционеров, в изменников социалистической родины, мы превратились в шпионов, террористов, реставраторов капитализма. Мы пошли на предательство, преступление, измену. Мы превратились в повстанческий отряд, организовывали террористические группы, занимались вредительством, хотели опрокинуть советскую власть пролетариата»72. На вопрос Вышинского: «Короче говоря, вы скатились к прямому оголтелому фашизму», Бухарин отвечает: «Да, это правильно, хотя мы и не ставили всех точек над “и”»73.

Известно, что некоторые склонны расценивать ложь Бухарина как благонамеренную. Но в чем именно заключалась эта благонамеренность? Чье благо пытался отстоять Бухарин ценой столь ужасающей лжи - вот вопрос. На него трудно дать исчерпывающий ответ. Скорее всего Бухарин стремился таким путем спасти жизнь любимой жены и маленького сына, приняв условие Сталина. Маловероятно, что к этому Бухарина склонили пытками или угрозой пыток, хотя скорее всего такие угрозы и действия имели место, могли сыграть определенную роль. И совсем уж маловероятно предполагать, что ложь Бухарина на процессе имела целью сохранение авторитета партии и ее вождя, стремление принести себя в жертву во имя высших партийных интересов - так называемая «версия Рубашова», представленная Артуром Кёстлером в его знаменитом политическом романе «Слепящая тьма»74.

Надо заметить, что ложь во избежание пыток и мучительной смерти, «признание» как средство прекращения пыток трудно относить к категории добродетельного обмана, за исключением, быть может, отдельных случаев, когда сохранения жизни такой ценой добиваются для того, чтобы иметь возможность совершить какой-то очень важный, общественно значимый поступок, скажем, публично выступить с разоблачениями на суде. Эти сложные вопросы нуждаются, конечно, в специальном обсуждении.

Дала ли желаемый для Бухарина эффект его ложь, касавшаяся, кстати, не только собственной личности, но и его коллег по процессу? На этот вопрос скорее всего следует ответить отрицательно. Жена его была репрессирована и выжила чудом. Другие мыслимые позитивные следствия тоже в высшей степени сомнительны. Кому же принесла пользу благонамеренная ложь Бухарина?

Конечно, тому, кто в ней был заинтересован. Сталину и его клике. Эта ложь служила обоснованию кровавого деспотизма Сталина, укрепляла заблуждение народа, оправдывала дальнейший террор и произвол. Если такие люди, как Бухарин (член Политбюро при Ленине, его ближайший соратник), скатились в болото предательства и фашизма, то насколько же прав великий вождь, уничтожая врагов народа. «Признания» и покаяния Бухарина великолепно подкрепляли чудовищную систему обмана, созданную сталинским режимом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука