Философия обмана

Наряду с эмпирическими концепциями существуют и теоретические подходы к проблеме ДС. Среди них -основательная концепция Гуссерля (проанализированная Н.М. Смирновой в сопоставлении с концепциями Шюца ¹⁴⁴ и Шеллера, представляющими для темы ДС значительный интерес¹⁴⁴). Гуссерль конструирует трансцендентальное Эго, опирается на аналогизирующую апперцепцию смысла собственного сознания, на аналоговую проекцию его смысла на другую телесность, стремится преодолеть противоречия, возникающие при обосновании интерсубъективности, которая выполняет ключевую роль в проблеме ДС (эти вопросы квалифицированно рассматриваются в указанной работе Н.М. Смирновой).

Я коснулся концепции Гуссерля, чтобы подчеркнуть следующее важное, на мой взгляд, обстоятельство: неуст-ранимость идеи «аналогии», исходной посылки «моего сознания» и апеляции к «другой телесности» как в эмпирических, так и в теоретических концепциях ДС. Вопрос в том, как интерпретируются и применяются эти понятия. Но несомненно, что указанное обстоятельство свидетельствует об их рациональном смысле, важной роли в разработке проблемы ДС. При этом наиболее острым является вопрос о правомерности исходной посылки «моего сознания» для познания ДС.

II.5. «Мое сознание» и «Другое сознание»

Элементарный эпистемологический анализ показывает взаимополагаемость в ряде существенных отношений «моего сознания» и «другого сознания». Очевидна интерсубъективная нагруженность множества моих актуальных и диспозициональных состояний СР, моих «отчетов от первого лица». С другой стороны, те, кто берут за первичное, ¹⁴⁵ исходное некий уже готовый интерсубъективный препарат сознания, т.е., вслед за Шеллером, утверждают, что «сфера Мы предшествует сфере Я», всегда неявно противоречат самим себе, ибо провозглашают это от себя лично (т.е., от своего, первого лица). Конечно, в некоторых отношениях спор о том, что «первично» Я или Мы, напоминает спор о курице и яйце. Однако в случаях теоретического объяснения ДС ситуация не столь парадоксальна.

Среди представителей аналитической философии и особенно когнитивных наук получила широкое распространение так называемая «Теория Теории» (сокращенно она именуется в текстах, где о ней ведется речь, ТТ). Ее предметом является процесс и результат самосознания (self-awareness). Суть ТТ в том, говоря кратко, что знание о собственных ментальных состояниях достигается теми же средствами, что и знание о ментальных состояниях другого; создана якобы теория, объясняющая познание ментальных состояний других людей (обозначается кратко ТоМ), она прилагается к познанию собственных ментальных состояний и дает их объяснение, является их теорией (т.е. теорией теории, отсюда - ТТ). Активные сторонники ТТ (А. Гопник, А. Мельцофф, X. Веллман, У. Фритц и др.) вслед за У. Селларсом, Г. Райлом объявляют иллюзией феномены «непосредственно данного» и «привиллегирован-ного доступа», сводят ментальное лишь к его когнитивному содержанию, используют другой редукционистский репертуар.

В последние годы, однако, в аналитической философии и когнитивной науке нарастают антиредукционистские тенденции, что проявляется в жесткой критике, которой подвергается ТТ. Основные контраргументы против ТТ связань/ с опровержением ТоМ и доказательством зависимости теоретических построений о познании другого сознания от понимания специфических процессов самоосоз-нания.

Примером этого может служить обстоятельное исследование Ш. Николс и Ст. Стич, которые наряду с серьезным теоретическим анализом используют обширный эмпирический материал из области психологии и психопатологии, свидетельствующий о несостоятельности ТТ¹. Они показывают, что отображение («чтение») ментальных состояний другого невозможно без адекватного отображения собственных ментальных состояний и что между последним и первым нет необходимой связи. ТТ противоречит феноменологическим данным и не объясняет нашей способности самоосознания, которая связана со специальным когнитивным механизмом самоотображения (именуемым «механизмом мониторинга»). Они приходят к выводу, что этот механизм предзадан психике («mind»), т.е. носит фундаментальный характер, действует во всяком ментальном акте и, что важно, ие имеет логически необходимой связи со словесным отчетом

Следует подчеркнуть, что вопросы, касающиеся познания собственных явлений СР, остаются узким местом в проблеме ДС, хотя составляют ее ключевой пункт. Традиционная эпистемология не располагает достаточными средствами для анализа вопросов такого рода, большей частью выносит их за скобки. Поэтому здесь хотелось бы кратко повторить и дополнить некоторые положения, вы- ¹⁴⁶¹⁴⁷

сказанные уже в моих публикациях¹⁴⁸ об особенностях познания СР и ее «первичности» в разработке ряда важнейших аспектов проблемы сознания, в частности проблемы ДС. Исследования в этом плане имеют, по моему глубокому убеждению, первостепенное значение для осмысления актуальных вопросов современной эпистемологии.