Рай и ад - просто две стороны вашего ума. Религии, которые родились вне Индии, остались с этими двумя идеями, рая и ада. Они не смогли над ними подняться. Иудаизм, христианство, ислам - все три религии, рожденные вне Индии, не имеют никакого представления о трансцендентальном. В Индии есть третье слово - мокша, нирвана.
Ад - это неверная психология, больная, ненормальная, патологичная; рай это правильная психология, нормальная, здоровая. Но есть запредельное, где вы перестаете быть умом, где отброшены обе стороны ума, где вы - не-ум, где вы ни отрицательны, ни положительны, где вы-ни тьма, ни свет, где вы-ни то, ни это где вы просто свидетель всего, несчастья и блаженства, всего, просто свидетель, где вы не отождествляетесь ни с несчастьем, ни с блаженством, где ад - это функция ума и рай тоже, а вы за пределами обоих, наблюдатель на холме. Это состояние свидетельствования, состояние превосхождения называется мокша - свобода, абсолютная свобода. Свобода от ума есть абсолютная свобода.
Я не учу вас раю, потому что рай всегда остается связанным с адом; другую сторону нельзя отбросить. Если вы хотите оставить одну сторону монеты, вам придется сохранить также и другую сторону. Если вы хотите сохранить ум, возможно, вы испытаете несколько моментов большой радости, но вновь и вновь будут прорываться моменты печали. Другую сторону придется признать.
Вот почему тот, кто живет умом, продолжает двигаться из одной противоположности в другую. Иногда он счастлив, чрезвычайно счастлив, на небесах, а иногда - чрезвычайно несчастен, в аду. Иногда - огромная радость, а иногда - огромная печаль; порой любовь, порой - ненависть. И его постоянно тянет в разные стороны.
Таково положение вещей. Вам тоже знакомы редкие моменты радости, любви и счастья, но они приходят и уходят; вы не можете задержать их, их нельзя сделать вечными. Это только мгновения. И когда они уходят, вы вновь погружаетесь в темные долины депрессии, отчаяния, муки.
Человек постоянно ходит между раем и адом! Поняв это, посмотрев в глубину этого, будды открыли третью точку зрения, которая находится за пределами ума. которая есть не-ум, которая -приносит освобождение от дуальности. Пифагор называет это "золотой серединой". Под "золотой серединой" он имеет в виду, что если вы остановились точно в середине между счастьем и несчастьем, между горем и радостью, если вы можете остановиться точно посередине, то не будет ни радости, ни горя, не будет ни счастья, ни несчастья, ни страдания, ни удовольствия. И точно в середине происходит трансценденция: вы - просто наблюдатель, свидетель.
Это свидетельствование - наша цель здесь. Мне хотелось бы, чтобы все мои саньясины стали свидетелями. Наблюдайте все, и не отождествляйтесь ни с чем даже с прекрасными вещами, необычайно радостными. Стойте в стороне, сохраняйте дистанцию; не теряйтесь в них. Позвольте им приходить и уходить. Все, что пришло, уходит; все рожденное умирает, но вы остаетесь - как свидетель, вы остаетесь всегда.
Если вы нашли в себе вечного свидетеля, вы нашли Бога. Бог - не объект, но ваша чистая субъективность.
Третий вопрос:
Доктор Малик,
У науки есть свои ограничения. Я готов, я могу пригласить ученых прийти сюда наблюдать, что происходит. Им будут рады. Но они не смогут узнать реальность происходящего здесь. Они смогут увидеть только ее тело, они упустят душу - сама их методология препятствует этому.
Точно так же, как если вы попросите ученого: "Пожалуйста, взгляните на эту розу, она так красива" - он может анализировать цветок, он может разложить его на компоненты. Он может сказать вам, сколько в розе воды, сколько красителя, сколько запаха, сколько земли и сколько воздуха. Он может сказать вам все, что исходит из его представления, то, что он может разглядеть с помощью своей методологии. Но его методология ограничена. Он не сможет разглядеть красоту цветка - это точно. Научно он не сможет обнаружить в цветке никакой красоты. Как человек, как человек сердца, он может сказать, что роза красива - но не как ученый.
Если он действительно научно проникнет в сущность розы, он обнаружит все, кроме красоты. Что касается красоты, есть только две возможности того, что он скажет. Первая: что там нет красоты, что это ваша проекция; что она есть в ваших глазах, а не в цветке; что это ваша мечта, ваша идея, что вы навязали красоту цветку. Или другое, что будет гораздо более научно: он просто назовет красоту несуществующей.
Ученый не может найти красоту. Если вы дадите ему что-нибудь, он сведет это к материи. И все, что есть в нем великого, все, что невидимо, все, что принадлежит запредельному, автоматически исчезнет.