Он был высоким. У него была зажигалка и настолько примечательная внешность, что я не сразу заметила бороду. Наш первый зрительный контакт был похож на слабый разряд тока от игрушки для электростимуляции — словно тонкая резинка, с щелчком бьющая по коже. Укол любопытства длиной в секунду… или четыре.
Мы быстро обменялись легкомысленными любезностями. Диалог незаметно свернул в сторону взаимных утешений: выяснилось, что у нас обоих недавно закончились отношения. «Ты такой высокий, — проницательно изрекла я, держа у рта незажженную сигарету. Он поднес зажигалку. — И у тебя есть зажигалка».
Когда я пьяная, я становлюсь удивительно неостроумной. Флиртовать я тоже никогда толком не умела. Если не считать секс по графику и за гонорар, последние два года он у меня был только с моим бывшим. И уже несколько месяцев секс меня особо не интересовал.
Но в тот вечер во мне взыграло любопытство: а что, если этот мужчина меня трахнет? Я уточнила у хозяйки вечеринки, должно ли меня что-то удержать от того, чтобы переспать с этим приятным мужчиной, чье имя я пока не приноровилась произносить. Она переадресовала этот вопрос другу, который его привел. Этакая игра в испорченный телефон.
Никаких причин не было, разве что смутно зарождающееся понимание, что, скорее всего, я причиню ему секс, но в этом не будет ничего личного. Он показался мне слишком милым, слишком открытым, чтобы так с ним поступать. Я нырнула обратно в круговерть вечеринки — уцепившись за какой-то мелкий, дурацкий повод слиться.
Тем не менее я дала ему свой мейл. Первую его попытку назначить встречу я саботировала, но на второй раз согласилась выпить кофе неподалеку от книжного магазина, куда собиралась на следующий день. Я стояла на тротуаре, прислонившись к стене кофейни, куда более шумной, чем мне помнилось. Глядя поверх страниц свежекупленной книги, я наблюдала, как он подходит.
При свете дня и на трезвую голову он все равно впечатлял. У него был очаровательный британский акцент, с которым он извинился за незначительное опоздание. Я возрадовалась, что перед следующей запланированной встречей у меня был свободный час и еще 45 минут. Этот мужчина заслуживал моего полного внимания — даже больше, чем, как мне казалось, я могла дать. Я пожалела, что не принарядилась и пришла в обычных легинсах и худи.
Мы посидели в парке, а потом побродили по району. Он оказался интересным. Отменил ради меня деловую встречу. Я была так польщена, что даже слегка покраснела. В конце мы скомканно обнялись — такая попытка удержать дистанцию, чтобы справиться с влечением друг к другу.
Поток новых писем, и вот мы уже договорились поужинать. Он предоставил мне выбрать место, и я умудрилась найти заведение, где алкоголя было кот наплакал. Зато на стенах висели иллюстрации в рамках и вроде оно даже было каким-то знаменитым. Впрочем, я так и не смогла вспомнить, чем именно, а гуглить мы не стали. После ужина мы заблудились, пытаясь найти бар в Вест-Виллидже[15]
(за это он тоже извинился). Я не стала ему говорить, но мне это было не важно. Мы могли просто сесть на тротуар и болтать — и я все равно была бы страшно довольна. Бар мы в конце концов нашли, и там, как он и говорил, все еще можно было курить. Мы сидели друг напротив друга и вдруг надолго встретились взглядом; у меня перехватило дыхание. Я прищурилась и отвела глаза, уставившись в пол.«Ты такой высокий. И у тебя есть зажигалка… и… ты мне очень нравишься». Еще один долгий взгляд, у обоих чуть дрожат уголки губ, и он говорит, что я очень красивая и смущаю его. Я тогда вовсе не чувствовала себя супергероиней, поэтому начала что-то несвязно нести о том, что человек, в которого проникают, подчас испытывает более жгучее чувство близости, чем тот, кто проникает. Я пыталась сказать, что хочу его, но не уверена, что готова.
Впрочем, на этом мы покончили с теорией и перешли к самому неловкому на свете поцелую через стол.
Я поняла, что хочу провести так остаток ночи, целоваться часами, до утра, вплоть до его отлета, и предложила поехать ко мне в отель. На заднем сиденье такси мы переплелись ногами, я положила голову ему на грудь, слушала, как бьется его сердце, и вдыхала его запах.
Мы выкурили еще по одной сигарете перед тем, как подняться в номер. Я обвила его руку своей, он крепко сжал мою ладонь и сказал, что очень скучал по прикосновениям. Я ответила, что больше всего скучала по тому, какими искренними и настоящими бывают прикосновения, пока в отношениях не появятся боль, стены и расстояния. Эта неподдельная близость порой исчезает из жизни пары задолго до окончательного разрыва, сигнализируя о конце отношений. Еле слышное «да» выдало его удивление.