Философия права

Разделение этих отраслей делает из государства организм в идеальном смысле, то есть расчленение идеи на вытекающие из неё определения, по выражению Гегеля. Поэтому оно должно существовать во всяком благоустроенном государстве, представляющем более или менее полное осуществление идеи. Но оно может ограничиваться подчинёнными сферами или простираться на саму верховную власть. Последнее имеет место в смешанных правлениях, представляющих развитие государственной идеи в её полноте.

Здесь к участию в законодательной власти призываются граждане. Закон, определяющий права и обязанности граждан, тогда только даёт гарантии свободе, когда последняя сама участвует в его установлении. Но если бы это было предоставлено ей всецело, то сам закон был бы поставлен в полную зависимость от случайной воли граждан, что противоречит истинному его значению. Поэтому необходимо участие других элементов. Мы видели, что представителями закона служат, главным образом, аристократические элементы общества. Отсюда необходимость двух законодательных палат, нижней и верхней, из которых одна является представителем демократии, а вторая – аристократии. Но кроме того, необходимо и участие монарха, который стоит выше односторонних общественных элементов и представляет интересы государства как целого. Только согласное действие всех трёх элементов даёт законодательству значение, равно отвечающее насущным потребностям общества и высшим требованиям государства.

Со своей стороны, судебная власть, призванная прилагать закон к отдельным случаям, должна быть независима как от правительственной власти, так и от случайной воли граждан. Это одно обеспечивает беспристрастие и даёт гарантии закону и свободе. Поэтому независимость суда составляет основное требование при всяком образе правления. Эта цель достигается началом несменяемости судей. Ещё большую гарантию свободы представляет призвание общества к участию в суде в виде присяжных, которые, будучи назначаемы по жребию, изъяты от посторонних влияний. Этим суд, так же как и законодательство, непосредственно связывается с обществом, а не стоит над ним, как чуждое ему учреждение.

Наконец, и в правительственной власти являются элементы двоякого рода: правительственный и общественный. В войске, призванном охранять безопасность государства как целого, первый господствует исключительно; тут никакое выборное начало не допускается. Однако для охранения внутреннего порядка, рядом с войском может быть учреждена и милиция, основанная на выборном начале. Насколько она может быть полезна или вредна, это вопрос практических соображений. В гражданской же администрации, по самому существу дела, должны сочетаться правительственные и общественные элементы, из которых первые представляют центральное управление, а вторые – местное. Органом правительственной власти является бюрократия, или чиновничество. Она устраивается в иерархическом порядке, разветвляясь от центра к местам, ибо без местных органов центральная власть оставалась бы бессильной. Этот элемент, когда он является исключительно преобладающим, имеет свои весьма крупные недостатки, но он во всяком правлении необходим как орган и орудие государственных целей, указанных сверху и исполняемых на местах. Но рядом с ним должен существовать и элемент свободы, представляемый местными союзами и корпорациями, облечёнными более или менее широким самоуправлением. Здесь происходит взаимодействие гражданского общества и государства. Союзы, возникающие из потребностей гражданского общества, вводятся в состав государственного управления и через это получают государственное значение. Задача состоит в том, чтобы сохранить за ними возможно широкое самоуправление, обеспечив вместе с тем интересы целого. Практическое осуществление этой цели зависит от местных и временных условий, а потому может быть весьма разнообразно. Общего правила тут нет.

Если полное развитие государственной идеи требует разделения различных отраслей управления, то, с другой стороны, само существо этой идеи требует их соглашения. Государство составляет единое целое, а потому первая его задача состоит в согласном действии его элементов. Этому требованию уступает сама полнота развития. Разделение властей возможно настолько, насколько этим не нарушается их согласное действие. Там, где оно ограничивается подчинёнными сферами, согласие устанавливается стоящей над ними верховной властью, которая указывает каждому подчинённому органу подобающее ему место и сдерживает их в должных границах. Но соглашение становится несравненно затруднительнее, когда сама верховная власть разделяется на отрасли и распределяется между независимыми друг от друга учреждениями. Тут для согласного действия требуются высшие политические силы и способности; нужно и высокое развитие общественного духа, без которого все подобные учреждения оказываются слишком шаткими.