Философия права

Было бы неоправданным упрощением при мировоззренческом осмыслении права ограничиться одной лишь констатацией приведенного положения — тем, что центральный пункт философии права может быть обозначен категорией "свобода". Сама по себе эта констатация, очевидная и к тому же имеющая несколько смысловых оттенков, мало что объ­ясняет в праве. Она может даже — стоит только чуть-чуть сместить акценты — привести к ложным, деструктивным идеологическим трактовкам, оправдывающим внешне пре­стижными юридическими формами своеволие и произвол в общественной жизни (что и стало характерным для марк­систкой философии права). Тем более что подобная конста­тация в ее общем виде с давних пор уже присутствует в утверждениях многих мыслителей, философов и в не мень­шей мере — политиков, правоведов.

Основополагающее значение для философии права по­ложение о "свободе" имеет постольку, поскольку оно:

во-первых, рассматривается как продукт, знак и выра­жение эпохи Просвещения (свобода вообще в современном ее понимании — продукт относительно позднего времени; ведь даже в античности это понятие, во всяком случае до Еврипида и Сократа, вытеснялось понятием "судьба"[77]);

и, во-вторых, характеризуется как закономерный итог и вместе с тем этап развития философии и, соответственно, рассматривается в контексте тех определений, которые, утверждая гуманистические ценности, выработала фило­софская мысль.

Логика формирования философии права.

Формиро­вание философии права в эпоху Просвещения в качестве философии свободы — явление вполне закономерное.

Ведь в условиях традиционной цивилизации право, действующая юридическая система, как уже отмечалось, вообще не нуждались в каком-либо специальном философ­ском обосновании. Здесь долгие века и даже тысячелетия было вполне достаточно признания в качестве единствен­ного идеологического обоснования законов, правосудия, за­конности указанного ранее "общего знаменателя" — эти­ческих или религиозно-этических верований и постулатов. Причем по большей части — элементарных, слитых со всей системой той или иной традиционной цивилизации и по гос­подствующим представлениям о них возвышающихся над действующим правом. Лишь естественно-правовая ориен­тация в этой области, да мельком и попутно высказанные суждения отдельных мыслителей Древнего мира и средне­вековья связывали законы и правосудие с теми или иными гуманитарными ценностями и идеалами.

Но вот, когда логика Истории подвела к осуществле­нию "замысла природы" — к жесткой необходимости пере­хода от традиционных (социоцентристских) цивилизаций к либеральным, персоноцентристским и когда в этой связи потребовалось поставить на службу этим последним соот­ветствующие им общественные институты, то обоснование важнейшего из таких институтов — права — оказалось вполне согласующимся с самой сутью новой ступени Исто­рии, сутью либеральной цивилизации — идеей свободы.

Это и случилось в век Просвещения, когда великие мыслители — Ф.М. Вольтер, Ш. Монтескье, Д. Локк, их спод­вижники и ученики — своими трудами возвестили о неиз­бежном торжестве в людском сообществе принципов и идеалов Свободы. После исторически краткого мига демо­кратической и правовой организации общества в антично­сти, когда образ и принципы свободы только обозначились в мыслях, в образе жизни и делах людей (демонстрируя все же свою изначальность в человеческом бытии), настало время претворения либеральных ценностей в основных устоях и институтах жизни общества. Тогда-то и начала складываться и все более утверждаться в духовной и практической жиз­ни людей мировоззренческая основа права — философия свободы.

Два обстоятельства при этом обрели существенное зна­чение.

Первое. В отличие от прежнего этического (религиоз­но-этического) освящения действующего права, когда эта мировоззренческая константа выступает для права в виде некой императивной данности, признание в качестве фило­софской основы права принципов и идеалов свободы требу­ет обоснования. И значит, предполагает формирование в процессе и в результате такого обоснования определенной суммы знаний, особой науки. В итоге все это свидетельст­вует о том, что в данную сферу духовной жизни включает­ся разум. И следовательно, разум через философское обос­нование права все более мощно вторгается в область права, во все проявления правовой материи — обстоятельство, которое приводит (как это уже упоминалось в отношении римского частного права) к коренным преобразованиям в праве, к гигантским прогрессивным сдвигам в правовой сфере. Надо лишь заметить, что такого рода включение ра­зумных начал в правовую материю после взлета римского частного права, завершившегося систематикой Юстиниана, стало подготавливаться уже в позднем средневековье в ре­зультате работы глоссаторов и постглоссаторов, приведшей к формированию "права университетов".