Философия права. Учебное пособие

Третья группа противоречий определяется тем, что витальность и духовность демонстрируют полюса человеческого «Я», его «подножие» и «вершину». И в этом смысле человеческое существование – это всегда бытие на грани, которое отделяет возможность падений и взлетов. Только культура, в ее измерении от политического до религиозного, помогает удержаться «на краю», не существовать, а осуществиться. Культура может помочь перевести противоречия между биологическим и духовным из колеи деструктивных процессов в русло конструктивных, созидательных преобразований. Культура способна развернуть коллизии не по антагонистическому сценарию, а по оптимальному пути разрешения противоречий с ориентиром на ценности блага и красоты.

Осваивая культуру, человек становится на путь самосовершенствования. Не противодействуя биологическому началу, человек и не порывает с ним. Будучи существом социальным, способным выполнять определенные общественные функции, человек продолжает оставаться живым организмом, наделенным волей к жизни.

Будучи существом духовным, человек обретает способность постигать глубинную суть мира и своего места в мире. Он по-иному видит, по-иному слышит, по-иному чувствует сердцем и по-иному может выразить это в слове своем. Ибо он созрел до готовности «глаголом жечь сердца людей».

Духовное рождение человека осознается и переживается как состояние, наделенное волей власти над собой. Только в самоборении, в состоянии диалога с самим собой, в муках поиска своего «Я» рождается духовный человек.

§2. Ментальные предпосылки правосознания

Человек, рефлексирующий по поводу своей включенности в систему общественных отношений, склонен к анализу этих отношений и своего места через свое мировоззрение.

Такой подход есть состояние перманентного процесса духовного освоения социальной действительности и ее противоречий.

Логика социализации предполагает восхождение сознания от непосредственной эмпирии к обобщениям различного уровня: предрассудка, рассудка и разума.

Ни один из этих уровней не является автономным и самодостаточным. Они связаны целевой ориентацией правового сознания.

Предрассудок выступает в качестве первичной формы рациональности, которая сохраняет связь с чувственным представлением. Через предрассудок человек сознает себя «жизнью, которая хочет жить», и потому характеризуется сущностными силами и, в первую очередь, волей к жизни. Но предрасудок эгоцентричен. Этим объясняется его ориентир на самосохранение. Он способен, при необходимости, пренебрегать различиями между допустимым и запретным.

Социальность человека находится в плену его биологичности. И все же человек – это существо, принципиально отличное от животного. Он субъект рассудка.

Рассудок, как вторая форма рациональности, преодолевает ограниченность предрассудка и выводит человека в новое качество. Правда, это качество локализовано правовым пространством и социальным временем. На практике рассудок закладывает основания юридического позитивизма.

Рассудок формализует конкретику социальной реальности и игнорирует антропологическую включенность, ограничиваясь построением одномерных схем, подменяющих как многообразие мира, так и многообразие человеческих отношений. Он работает в режиме адаптации правил социальной реальности и в определенной мере инициирует противоречие между рассудком и предрассудком, между социальностью и витальностью, ставя общее выше частного.

Разум, в отличие от рассудка и предрассудка, работает на грани понимания. В отличие от рассудка, оперирующего определениями единичного, разум ориентирован на поиск всеобщих определений бытия человека, стоящих над естественной и социальной ограниченностью бытия человека. Объектом разума выступает вся мировая культура. Усилиями разума обеспечивается инверсия достижений мировой культуры в состояние культуры человеческого «Я».

Опираясь на разум, человек культивирует свою духовность и делает все возможное, чтобы укоренить свое бытие в бытии культуры, неустанно выстраивая связи между бытием универсума и бытием микроуниверсума. Но возможности разума имеют свои границы. И когда разум осознает свою ограниченность, тогда и рождается сократовское признание: «Я знаю, что я ничего не знаю». Это болезненное состояние духа Р. Декарт назвал интеллектуальной печалью. И выйти из этого состояния можно только с помощью интеллектуально-метафизической интуиции, которая идет дальше логических построений рассудка.

Интеллектуально-метафизическая интуиция, используя скрытые резервы психики и сознания, способна прикоснуться к онтологическим основаниям бытия и осмыслить их содержание. Она ориентирована на вскрытие феноменальной действительности мира и открытие сущностной реальности этого мира. (См.: Бытие мира и бытие в мире: виды бытийной реальности – объективная, субъективная и неизреченная трансцендентная реальность //Кальной И.И. Философия. Учебник. Симферополь. 2003 Стр. 168-173).