Используя термины зоологии, Тойнби писал, что Церковь «играет роль яйца, личинки и куколки» [1, 530]. Церковь-«куколка» сохраняет цивилизацию, находясь в ее лоне. Она впитывает в себя всю «энергию», которая остается после распада цивилизации. Затем, пишет Тойнби, Церковь-«куколка» облучает энергией завязь новой цивилизации. Тойнби размышлял и искал, а не предлагал законченную догму или теорию. Он признавал, что концепция Церкви-«куколки» не всегда действует в истории, чаще всего она является характерной чертой перехода от цивилизации второго поколения к цивилизации третьего поколения.
Тойнби выделяет 4 вселенские церкви – христианство, ислам, индуизм и буддизм махаяны, которые послужили куколками восьми различным цивилизациям в переходе от цивилизаций-предшественниц. Проанализировав особенности этого перехода, Тойнби пришел к выводу, что «механизм церкви-куколки является при воспроизведении цивилизаций исключением, а не правилом» [1, 534]. Стало быть, необходимо искать более адекватное определение для вселенских церквей, и Тойнби предлагает понятие церкви как «высшего вида общества». В период надлома цивилизаций люди через страдания обретают новое Откровение, которое дает им возможность стать членами новой религии.
Тойнби считал духовный прогресс важной частью истории цивилизации. По его мнению, сущностью духовного прогресса является «озарение душ светом высших религий». Как полагал Тойнби, «в этом мире вся духовная реальность, а значит, и все духовные ценности сосредоточены в людях» [1, 552]. Вселенские церкви, имеющие тесную связь с конкретным религиозным сознанием, – один из главных факторов влияния на развитие цивилизаций. В поиске Бога и Его Присутствия в истории Тойнби создал величественную концепцию и стал одним из самых значительных представителей философии истории XX в.
Помимо философии истории можно вспомнить и родственное направление – философию мифа. Историком религии, сделавшим большой вклад в изучение мифа, был
М. Элиаде – выдающийся историк религии. В автобиографии он вспоминал, как в юношеские годы увлекся трудами Дж. Фрэзера, благодаря которому открыл для себя мир примитивных религий и фольклора. Подход Элиаде к религии в целом сводится к тезису – религия «не обязательно предполагает веру в Бога, богов или духов, но означает опыт священного». «Священное» характеризует бытие всех людей (как верующих, так и неверующих), но для одних оно выражается на сознательном уровне, для других – на бессознательном. Отказ от религии в XX в. с точки зрения Элиаде – это новое «грехопадение» человека, утрата сознательной религиозной жизни. Там, где религиозность ушла в бездны бессознательного, заканчивается история религии и открывается поле исследования для философов. Так Элиаде ведет исследовательский поиск в двух направлениях – история религии и философия религии. В философии религии Элиаде интересует, прежде всего, религиозность, изначально и природно присущая человеку, связанная с мифом и культурой.
В книге «Миф о вечном возвращении» (1949) Элиаде рассмотрел два типа мировоззрения – архаический, или традиционный (циклический), и современный западный (историцисткий). Архаический человек видел реальность и смысл только в тех предметах и действиях, которые причастны к сакральному мифологическому бытию. В первобытном обществе абсолютным объектом является «архетип». Когда архаический человек мистически постигает священное и его проявления, то различие между субъектом и объектом исчезает.
Культура, по Элиаде, связана с универсалиями (культурными архетипами). В архаическом мировоззрении и культуре Элиаде выделил несколько классов символов: 1) символы соответствия всего сущего «небесному архетипу», 2) символы «центра мира» (мировое древо, «пуп Земли» и т. д.), 3) символы повторения в «центре мира» (космологические мифы).
Символы повторения связаны с различными ритуалами, функция которых заключается в устранении конкретно-исторического времени через замену его «сакральным временем». Для Элиаде таким образом существуют исторические и внеисторические народы и эпохи. «Рай архетипов» характерен для внеисторических народов. Иудаизм и христианство, проникнутые историзмом, разомкнули циклическое время и обрекли человека на постоянный гнет истории.