ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ

а) Субъективность, которая есть в себе сила, не чувственна; природное, непосредственное подвергнуто в ней отрицанию, она есть только для духа, для мысли. Эта для себя сущая сила есть в сущности Единый. То, что мы называли реальностью, - природа есть лишь положенное, подвергнутое отрицанию, [оно] спадается в для-себя-бытие; тут нет многого, нет одного и другого. Таким образом, Единый является начисто исключающим, не имеющим рядом с собой никакого другого, не терпящим рядом с собой ничего такого, что имело бы самостоятельность. Этот Единый есть мудрость Всего. Все положено им, но для него оно есть лишь нечто внешнее, акцидентальное - такова возвышенность Единого, этой силы, мудрой силы. Поскольку, с другой стороны, она дает себе наличное бытие, самосознание, которое есть бытие для другого, то цель тоже есть только одна, но отнюдь не возвышенная, а ограниченная, которая еще не определена посредством различия и, таким образом, есть бесконечно ограниченная цель. Оба момента соотнесены друг с другом - бесконечность силы и ограниченность действительной цели; с одной стороны, возвышенность, а с другой - ее противоположность, бесконечная ограниченность, скованность. Такова первая форма цели.

Единый имеет рядом с собой бесконечное, но претендует на то, что он - Единый.

Что касается отношения природы и духа, то в религии возвышенности чувственное, конечное, природное - как духовная, так и физическая природа - еще не принято в свободную субъективность, не прояснено в ней. Определение состоит в том, что свободная субъективность поднята до чистоты идеи, - форма, более соответствующая содержанию, чем чувственное. Здесь природное подчиняется свободной субъективности, в которой другое есть лишь идеальное, не имеет истинного существования перед лицом свободной субъективности. Дух возвышает себя, возвышаясь над природным, конечным; такова религия возвышенного.

Возвышенное, впрочем, это не безмерное, которое, чтобы определить себя и дать себе образ, может пользоваться только непосредственно наличным и его безобразными искажениями, дабы достичь соответствия с внутренним. Возвышенное, напротив, покончило с непосредственным существованием и его способами и больше не ввергается в нужду, при которой оно хваталось бы за способы непосредственного существования, чтобы изобразить себя; напротив, оно объявляет непосредственное существование видимостью.

b) Другое определение состоит в том, что природное, конечное прояснено в духе, в свободе духа; его проясненность заключается в том, что оно есть знак духовного, причем в этой проясненности физически или духовно природного природное, как другая сторона, противостоит существенному, субстанциальному, богу. Последний есть свободная субъективность, по отношению к которой конечное положено лишь как знак, в котором он, дух, проявляется. Это образ наличной индивидуальности, красоты.

С точки зрения определения цели этот образ означает, что Цель - это не только Единый, что появляется много целей, [что] бесконечно ограниченная цель возвышается до реальной. Здесь реальная цель больше не является исключающей, она позволяет многому, всему иметь значение рядом с самой собой, и основное определение здесь - веселый дух терпимости. Существует множество субъектов, и все они имеют значение, много единств, из которых наличное бытие извлекает себе свои средства; тем самым положена дружелюбность наличного бытия. Так как существуют многие особенные цели, то множество не пренебрегает тем, чтобы изобразить себя в непосредственном наличном бытии. Множество, вид, имеет в себе всеобщность. Цель позволяет видам иметь значение рядом с собой, она дружелюбна по отношению к особенности, изображает себя в ней в качестве особенной цели, она допускает и средство наряду с собой, проявляется в нем. Тем самым появляется определение красоты. Красота есть цель в себе самой, дружелюбная по отношению к непосредственному наличному бытию, таким образом делающая себя значимой. Над прекрасными и особенными целями витает всеобщее как бессубъектная сила, лишенная мудрости, неопределенная в себе, - это фатум, холодная необходимость.

Правда, необходимость есть развитие сущности, развивающей свою видимость в форму самостоятельных реальностей, и моменты видимости выступают как различенные образы. Но в себе эти моменты идентичны, поэтому они не принимаются всерьез, всерьез принимается только судьба, внутреннее тождество различий.

с) Третьим моментом является тоже конечная особенная цель, которая в своей особенности входит во всеобщность и расширяется до всеобщности, но которая, являясь в то же время эмпирически внешней, не есть истинная всеобщность понятия; охватывая мир, народы, [она] расширяет их до всеобщности, но в то же время утрачивает определенность, имеет целью холодную, абсолютную, абстрактную силу и есть нечто в себе бесцельное.

Во внешнем существовании эти три момента представляют собой иудейскую, греческую и римскую религии.