Философия с шуткой. О великих философах и их учениях

Современники, естественно, приняли его книгу в штыки. Одно только ее название было чудовищно скандально, не говоря уж о содержании. Расплачиваться пришлось ни в чем не повинным студентам Ортеги. На них поглядывали с жалостью:

— Надо же! Такие молодые, а уже насквозь дегуманизованные.

Донжуаны

Ортега всерьез интересовался феноменом любовного чувства. Эссе, посвященные этой теме, вошли в сборник «Вопросы любви». Состояние влюбленности трактуется в них как «форма острого временного помешательства». В одной из работ философ предлагает весьма ядовитую классификацию мужчин. Все они за редкими исключениями делятся на тех, кто считает себя донжуанами, тех, кто полагает, что когда-то ими были, и тех, кто мог бы ими стать, но не захотел.

История философии с точки зрения Ортеги-и-Гассета

Самый толковый ученик Ортеги Хулиан Мариас еще в молодые годы написал собственную историю философии, в которой отчетливо проявляется влияние его великого учителя. Эссеист каталонец Эужени Д’Орс не замедлил пройтись по поводу новой книги: «Согласно Хулиану Мариасу, вся история философии сводится к Хосе Ортеге-и-Гассету. Это все равно что свести историю корриды к младшему помощнику Петуха.

Пушки и музы

Во время гражданской войны ярый поборник традиционных ценностей Эужени Д’Орс сделался знаменем националистов. В 1937 году франкистское правительство назначило его директором Академии художеств. Едва заняв новую должность, Д’Орс организовал в Сан-Себастьяне выставку религиозного искусства, на открытие которой обещал прибыть сам Франко. Но генерал не приехал, сославшись на ситуацию на фронте. Д'Орс, предвкушавший судьбоносную встречу оружия и муз, не стал скрывать разочарования:

— Наполеон покинул армию в разгар очередной кампании, чтобы посетить Гете в Веймаре. Конечно, я не Гете, но и Франко, черт побери, тоже не Наполеон.

Непростое решение

Немецкий философ Мартин Хайдеггер никогда особенно не интересовался этикой, однако (и возможно, именно поэтому) немало страниц его главной работы «Бытие и время» посвящено обоснованию децизионизма, теории, связывающей мораль с волевым решением человека. В переводе на нормальный человеческий язык это означает: поступай как хочешь, ибо только ты в действительности принимаешь решения и несешь за них ответственность. Тем самым философ решительно отвергал попытки рационального объяснения человеческих решений и поступков, полагая их бессмысленными и неуместными упражнениями в метафизике.

Популярная в 20-е годы теория децизионизма забавляла студентов. Они любили повторять:

— Мы все решились, но пока не знаем, на что.

Забвение, поиски и ловля бытия

Философия Хайдеггера замешана на проблеме бытия и отрицании традиционной метафизики, в рамках которой бытие низводится до существования и стираются различия между «я» и другими (различия эти он считал онтологическими). Хайдеггер настаивает на том, что бытие нельзя определить, нельзя, как это часто делает метафизика, отождествить с сущностью, Богом, материей или волей. Некоторые идеи немецкого философа вызывают в памяти труды мистиков и теологов-негативистов, считавших, что нельзя сказать, что есть Бог, можно лишь перечислить, чем Он не является.

Согласно Хайдеггеру, только некоторые досократики на заре истории метафизики и Ницше на самом ее закате в какой-то степени приблизились к истинному пониманию бытия; досократики сделали это благодаря концепции логоса, Ницше — вере в ценности.

В «Философском словаре» Фернандо Саватера можно найти любопытное описание философских штудий о бытии: «Группа испанских преподавателей философии (сами они предпочитали именоваться философами) собралась в Риме на конференцию. Один из участников, пропустивший доклад убежденного хайдеггерианца, поинтересовался у своего коллеги, о чем шла речь. «О Луисе Рольдане [7], — последовал ответ. — Правда, докладчик предпочитал называть его бытием, но все время говорил, что он скрывается, ускользает, пребывает в непросительном забвении и так далее. Точно о Рольдане».

Руки Гитлера

Узнав, что Хайдеггер поддерживает Гитлера, Ясперс пришел в ужас.

— Неужели вы действительно хотите, чтобы Германией управлял человек со столь бедным интеллектом? — воскликнул он.

— Бросьте, друг мой, при чем тут интеллект! — отмахнулся Хайдеггер. — Вы посмотрите, какие у него красивые руки.

Сартр и Сопротивление

Во время немецкой оккупации Сартр пытался помогать Сопротивлению, но от интеллектуалов в партизанском движении толку мало. Сэмюэл Беккет издевательски заметил по этому поводу:

— Он был из тех, кого никто не принимал всерьез, — ни Сопротивление, ни гестапо.

Философия нового сезона