Философия с шуткой. О великих философах и их учениях

Карл Поппер писал, что Витгенштейн «таки не сумел указать мухе выход из бутылки. Более того, муха в бутылке — весьма точный автопортрет самого Витгенштейна». Поппер сравнивал лингвистический анализ с процессом протирания стекол очков. И то и другое позволяет разглядеть мир немного лучше, но не более того. В 1946 году Карла Поппера пригласили прочесть лекцию в Кембриджском научно-этическом обществе. На лекции присутствовали Витгенштейн и Рассел. Тогда-то и состоялась историческая дискуссия Поппера и Витгенштейна. По версии самого Поппера (есть и другие — все они изложены в книге Дэвида Дж. Эдмондса и Джона А. Эйдиноу «Кочерга Витгенштейна»), Витгенштейн самым невежливым образом перебил докладчика, но Поппер не обратил на него внимания и продолжал лекцию. Тогда разъяренный Витгенштейн схватил каминную кочергу и, сжимая ее, закричал:

— Ну, назовите мне хоть одну исконную философскую проблему!

Поппер принялся перечислять: проблема познания, проблема вероятности, проблема вечности, проблема этики…

Витгенштейн, убежденный, что этика не может быть предметом рационального дискурса, подскочил к Попперу и, угрожающе размахивая кочергой, прорычал:

— Этика? Ну-ка, сформулируйте хоть один этический закон!

И Поппер с блеском обернул ситуацию в свою пользу:

— Не следует угрожать лектору кочергой.

Молиться и курить

Вся современная философия вертится вокруг языка. Некоторые философы допускают, что человек в действительности не субъект, а объект языка. Но даже если предположить, что не мы владеем языком, а он нами, у нас всегда найдется способ выразить именно то, что мы хотим выразить, и заставить окружающих нас понять. В связи с этим мне вспоминается одна весьма поучительная история, которую на разные лады рассказывают и в Японии, и в Индии, и в Европе. В европейском варианте главный герой иезуит: у монахов этого ордена репутация первостатейных хитрецов.

Двое священников, принадлежавших к разным орденам, были закоренелыми курильщиками. Оба добились аудиенции у папы, чтобы узнать ответ на терзавший их вопрос: можно ли курить во время молитвы.

Первый священник получил отрицательный ответ, да еще в придачу и суровое порицание.

Когда пришла очередь второго священника, иезуита, он задал папе тот же самый вопрос, только слегка изменил формулировку.

— Тебя он тоже выгнал? — спросил первый священник после аудиенции.

— Вовсе нет, его святейшество был очень добр ко мне.

— А ты спросил его, можно ли курить, когда молишься?

— Да, только я немного изменил порядок слов: спросил, можно ли молиться, когда куришь.

Парадокс двойного отрицания

В последнее время многие лингвисты и философы языка заняты поисками универсальных характеристик, объединяющих все существующие языки. И хотя общие черты, безусловно, находятся, многие исследователи заходят в своих изысканиях на чересчур скользкую почву, такую скользкую, что недолго и грохнуться. Так случилось с профессором из книги Джона Аллена Паулоса «Мыслю, значит, смеюсь». Читая студентам лекцию по философии языка, этот профессор заявил, что в одних языках двойное отрицание означает «нет», в других «да», но ни в одной из лингвистических систем двойное утверждение не может нести отрицательный смысл. И был тут же опровергнут студентом с галерки, иронически хмыкнувшим: «Ага, ага».

Шайка негодяев

Как мы выяснили в предыдущей главе, темнота слога была своеобразной модой у философов эпохи Гегеля. Впрочем, и мыслители XX столетия не отставали от великих предшественников. К примеру, Хайдеггер с многочисленными эпигонами и комментаторами даст Гегелю сто очков вперед. Даже французские философы, прежде отличавшиеся ясностью и простотой своих высказываний, отдали должное темному стилю: чтобы понять труды Жака Деррида, Жиля Делеза или Жака Мари Эмиля Лакана, недостаточно в совершенстве владеть французским. Чтение их текстов требует особой подготовки. Недаром известный испанский философ Хавьер Мугуэрса иронизировал: «Я не говорю по-лакански».

Критик и эссеист Уолтер Бенджамин называл любителей темного стиля «шайкой негодяев». И не то чтобы совсем незаслуженно.

Но, с другой стороны, чем невнятнее философ выражает свои мысли, тем сильнее он возвышается над толпой. Да и что прикажете делать с толпой докторантов, построивших свои диссертации на толковании непонятных мест из сочинений великих философов.

Есть анекдот, явно вымышленный, но оттого не менее актуальный.

«Философ диктует секретарше очередную главу. Закончив, он спрашивает:

— Вам все понятно?

— Вполне, — отвечает секретарша.

— Тогда придется все еще больше затемнить».

Причина развода

Сторонники логического позитивизма считали все постулаты традиционной философии набором слов, бессмыслицей, о которой даже нельзя сказать, верна она или нет.

Один из главных представителей этого направления Рудольф Карнап приводил как пример бессмысленного высказывания известную фразу Мартина Хайдеггера: «Ничто уничтожает себя». Карнап говорил:

— Это все равно что сказать: «Дождь дождит».