Философия символических форм. Том 1. Язык

Итак, в общем выражении отношения, воплощающемся в связке, подтверждается все то же основное направление языкового развития, выявленное нами на всех средствах языкового оформления частных понятий отношения. Речь идет о той же самой взаимообусловленности чувственного и духовного, что мы прежде обнаруживали в языковом представлении пространственных и временных отношений, в представлении числа и Я. Возникает искушение истолковать тесное переплетение, отличающее оба момента в языке, в духе сенсуализма, и уже Локк, опираясь на подобную интерпретацию, представил язык в качестве основного свидетельства, подтверждающего его эмпирический подход к познанию³⁹. Однако вопреки этим интерпретациям и в отношении языка уместно воспользоваться четким различием, которое Кант провел в критике познания между «начальной точкой» и «возникновением». Если в происхождении языка чувственное и интеллектуальное неразрывно связаны друг с другом, то эта корреляция как таковая все же еще не доказывает, что между ними существует отношение односторонней зависимости. Ибо интеллектуальное выражение не смогло бы развиться из чувственного и на его основе, если бы изначально уже не содержалось в нем, если бы, пользуясь словами Гердера, уже чувственное обозначение не содержало в себе акт «рефлексии», фундаментальный акт «осмысления». Поэтому высказывание πάντα θεία καί ανθρώπινα πάντα[66]* нигде не находит, пожалуй, столь ясного подтверждения, как в семантике и грамматике высокоразвитых языков: противопоставление обоих полюсов чувственного и интеллектуального не вмещает содержательного своеобразия языка, поскольку язык во всех своих проявлениях и в каждой отдельной фазе своего прогресса оказывается одновременно и чувственной, и интеллектуальной формой выражения.

Примечания

¹ Einleitung zum Kawi‑Werk (Werke, VII, l, S. 72–73; ср. особенно S. 143).

² Ср. об этом выше, с. 88.

³ Этот примат помимо Вундта отстаивает также, в частности, Отмар Дитрих: Ottmar Dittrich. Grundzuge der Sprachpsychologie, I (1903); Probleme der Sprachpsychologie (1913).

⁴ Ср. в связи с этим, например, замечания Сейса: Sayce. Introduction to the science of language, I, p. Ill, а также: Б. Delbrück. Vergleichende Syntax der indogermanischen Sprachen, III, S. 5. Хорошо известно, что в так называемых «полисинтетических» языках точную границу между отдельным словом и предложением в целом вообще нельзя провести, ср. в особенности описание языков американских аборигенов в справочнике Боаса: Boas. Handbook of the American Indian languages, I p. 27, 762, 1002 и др. В отношении алтайских языков X. Винклер также подчеркивает, что в них слово как действительная единица по — настоящему не развито, скорее следует говорить о том, что слово становится такой единицей в своей соотнесенности с предложением, в котором оно употребляется (H. Winkler. Das Uralaltaische und seine Gruppen, S. 9, 43 и др.)· Даже во флективных языках постоянно встречаются реликты того архаического языкового состояния, когда границы между словом и предложением были еще совершенно неустановившимися, ср., например, соответствующие замечания о семитских языках: Brockelmann. Grundriß, II, S. 1.

⁵G. von der Gabelentz. Die Sprachwissenschaft, S. 252–253; Chinesische Grammatik, S. 90; ср. также В. Delbrück. Grundfragen, S. 118–119.

⁶Humboldt. Einleitung zum Kawi‑Werk (Werke, VII, l, S. 271-, 304–305).

⁷Von der Gabelentz. Chinesische Grammatik, S. 19.

⁸ Подробнее см: Westermann. Ewe‑Grammatik, S. 4, 30.

⁹ Sprachvergleichende Untersuchungen, I (1848), S. 6, II, S. 5; см. выше, с. 000.

¹⁰ См. от этом уже у Бётлинка: Boethlingk. Sprache der Jakuten, S. XXIV, (1851), ср. ниже, прим. 15.