Философия Сократа

Сократ не хочет погружаться в мифы,

Сейчас, мол, это вовсе ни к чему.

Живёт по принципу — себя познать бы,

Не хочет тратить сил на чудеса.

Удобно лег, обвёл окрестность взглядом:

«Красиво как и чисты небеса».

«Ты не выходишь из-за стен афинских,

Как чужеземец смотришь ты вокруг» -

Промолвил Федр. «Читай трактат скорее,

Раз поманил им, о, мой юный друг».

Федр зачитал: «Побольше угождайте

Вы нелюбимым, от влюблённых — вред.

Проходит страсть, влюблённые считают,

Какой ущерб принёс любви им бред.

Как много дел в то время пропустили,

С родными разругались навсегда.

Вновь полюбив, влюблённые не скажут

Хороших слов о прежних никогда.

Влюблённых назовём больными,

Рассудок их, конечно, повреждён -

Не допускают до бесед с другими.

Мучения влюблённых мы учтём.

Кто не влюблён, не будет обижаться

И ссориться по разным пустякам.

Я дам совет влюблённым — угождайте

Лишь тем, кто долго верен будет вам.

Тогда влюблённость принесёт обоим

Блага и пользу, в этом и закон».

«Сократ, ответь, трактатом ты доволен?

Я же скажу, что превосходен он!»

— «Красив трактат, но смысла маловато».

— «Попробуй лучше о любви сказать».

— «У древних слышал — у Сафо⁽⁴¹⁾, слова я,

Но Лисий тоже прав, не стану лгать».

— «Сократ, не сдвинусь я отсюда,

Беседы впредь не буду я вести,

Пока речь о любви я не услышу».

Сократ согласен речь произнести.

«Чтобы понять вред от любви иль польза,

Надо узнать «любовью» что зовём.

С рождения желаем удовольствий,

Но с воспитаньем к нравам мы идём.

Чревоугодие — влеченье к пище,

А пьянство — к опьянению ты слаб,

Влюблённость — к красоте телесной.

Чрезмерное влеченье, значит — раб.

Влюблённые желают, чтоб объект их

Принадлежал лишь только им всегда,

Безроден был, зависим бесконечно,

Не стал их лучше, в том то и беда.

Закончил речь, хочу на тот я берег».

— «Сократ, прохлады надо подождать».

— «О, Федр, пока мы говорили речи,

Успел мой гений что-то нашептать.

Сказал, что Эрот — он не зло, а благо.

Давай, другую речь я пропою.

И Лисию, ты передай совет мой,

Влюблённым речь хвалебную мою.

Влюблённые неистовы обычно,

А это ведь божественный нам дар.

Сивиллу⁽⁴²⁾ вспомним, бедствия, болезни

Предотвратила, загасив их жар.

Неистовство блаженное в молитвах,

И в творчестве, так говорит молва.

Творенья здравомыслящих, конечно,

Не превзойдут неистовых дела.

Неистовство даруют нам для счастья,

Поймёт то тот, кто «Что душа?» поймёт.

Бессмертье — это вечное движенье,

Его источник — что себя ведёт.

Что движимо извне, то бездуховно,

А изнутри — то поводырь тебя.

Душа бессмертна, это безусловно,

Раз движет в жизни самою себя.

Сравню её с упряжкой, кони эти

Две части от души, возничий — треть.

Все боги — в благородных колесницах,

У смертных — она разная, заметь.

Зевс на своей крылатой колеснице

Мчит по' небу, порядок он всему,

Одиннадцать отрядов возглавляет,

В них боги правят, Гестия⁽⁴³⁾ ж — в дому.

Достигнув пика мира, душа бога,

Выходит, чтоб питаться той средой,

Где чисто знание и истина — подруга,

Со знанием идёт одной тропой.

Блаженствуют богов там души,

Пока их свод опять ни донесёт

Туда, откуда начали дорогу,

Идёт по кругу тот небесный свод.

Потом их души все домой вернутся,

Займутся боги делом как всегда.

Ждут, повелитель Зевс опять отправит

За пищей той, что всем богам нужна.

У смертных души разный путь имеют.

Торчит лишь голова одних в миру

Заоблачном, но мчатся его кони,

И не успеть понять всё на бегу.

Вторые души кони мчат скачками,

Возничий то в заоблачье, то нет.

Поэтому он многое пропустит,

Не разглядит небесный этот свет.

Повозки третьих силы не имеют,

Мчат в глубине, топча других вокруг.

И крылья их ломаются скорее.

Так всё печально с ними, юный друг.

Душа парит бессмертная в пространстве,

Падёт на Землю — в твёрдое войдёт,

Возникнет смертный, так гласит поверье.

Пока души нет, жизнь к нам не придёт.

Душа крылата, вмиг теряет крылья,

Когда дурное вдруг приобрела.

В животное тогда ей не вселиться -

Расплата за плохие то дела.

Те души, что увидели немало,

Вселяются в плод наших мудрецов,

В тех, кто и к Музам станет близок,

Скажу иначе — в гениев-творцов.

В царя, хозяина, врача или поэта,

В умельца, землепашца — те войдут,

Кто мира суть не всю узнал в поездке.

Последние ж — в тирана забредут.

Душа, что истины совсем не знала,

Не сможет в человеке вовсе быть,

Другая участь на земле досталась –

В растениях, животных ей прожить.

Лет тысяча душа живёт, кочуя,

Потом ей — суд, но не идти наверх,

В темницу бросят, если суд осудит,

Или — гулять в полях средь их утех.

Сто сотен лет не быть душе в покое,

Не быть ей там, откуда к нам пришла.

То срок, чтоб крылья появились снова,

Без крыльев не поднимется душа.

Есть исключенья срока окрылений –

Влюбленным это меньше раза в три.

Влюбленных боги, видно, полюбили,

Заслуги, значит, в чём-то их учли.

Душа философа всегда томима,

Он смутно помнит то, что было Там,

И смотрит ввысь, а низкое не важно,

«Он одержимый» — говорят все нам.

И мало душ, кто истину ту помнит,

Обычно — ощущенье красоты,

Что в нашем мире зрению подвластно.

Влюбленность начинается с мечты.

С влюбленности начнут расти и крылья,

Как рост зубов, в ней много беспокойств.

С любимыми мы крылья обретаем,

Вдали от них — не видим этих свойств.