Философия современной мусульманской реформации

Как многие другие крупные реформаторы, аль-Кавакиби полагает, что плод истинного единобожия заключается в высвобождении умов из плена. Следование шариату удерживает от впадения в многобожие[111], а между единобожием и многобожием простираются пути реформы, подготовляющей к действию. Речь идет не об ограничениях, накладываемых традиционным каламом и вероучением, а об элементах системы современного реформаторского ислама. Аль-Кавакиби по-новому обосновывает исламские понятия и постулаты, касающиеся божественной сущности, атрибутов и деяний Бога. Эти понятия, являющиеся основными и для традиционного калама, аль-Кавакиби осмысляет по-новому, изымая из них традиционное богословское содержание, используя их в ходе критического рассмотрения различных негативных явлений мысли, общественной и политической жизни и их влияния на убеждения мусульман. Непризнание единственности божественной субстанции есть следствие убежденности в возможности перевоплощения Бога. Соучастие с Богом в чем либо означает признание за кем-либо, кроме Бога, участия в делах Вселенной. А соучастие в атрибутах предполагает, что некая тварь мнит о себе, что обладает атрибутами совершенства высшего уровня, которые присущи лишь Богу[112].

Отсюда видно, что аль-Кавакиби не столько обращается к традициям богословия с его многочисленными сложными ответвлениями, сколько наполняет их новым содержанием, предполагающим простое практическое неприятие убеждений, господствовавших в то время. Это нужно для того, чтобы, во-первых, способствовать «научному и нравственному исламскому возрождению», во-вторых – для подготовки к крупным политическим действиям. Такой вклад призван возродить собственную историю в качестве «истории правды», или истории реформирования. Подобным путем шли древние политические руководители, считает аль-Кавакиби. Они начинали с религии, добиваясь высвобождения чувств, а затем шли по пути воспитания и образования, не прерываясь и не расслабляясь[113]. Духовность религии оборачивалась деятельной политикой духа, практически осознающего задачи и цели. Аль-Кавакиби полагает, что всякое искажение любой религии, включая ислам, преследовало одну цель – установление тирании[114].

Данный вывод аль-Кавакиби кладет в основу своей полемики с идеями, авторы которых пытались связать религию с деспотизмом, особенно применительно к исламу. Он не отрицает возможности использования в этих целях кое-чего из истории ислама, но полагает, что все то, что способствовало формированию традиций деспотизма в исламе, явилось следствием влияния того, что он называет «древними мифами», «исторической частью»

Ветхого завета и посланий, добавленных к Евангелию. Именно это позволило сформулировать основы и создать традиции деспотизма[115]. Иначе говоря, традиции деспотизма в исламе являются следствием отхода от присутствующей в нём идеи истинного монотеизма. Из этого постулата вытекает критика аль-Кавакиби Торы и Евангелия как критика политическая. Так, Тора подменила имена богов именами ангелов, а в посланиях Нового завета клирики говорят и действуют от имени Бога. Между тем ислам заложил «нормы политической свободы, промежуточные между демократией и аристократией; он установил монотеизм, вызвал к жизни такое правление, как правление праведных халифов»[116].

Очищая коранический текст от того, что может быть истолковано как оправдание деспотизма, аль-Кавакиби показывает, что реформаторская идея у него совпадает с разумными этическими принципами монотеизма. Он стремится полностью избавить Коран от подозрений в оправдании какого бы то ни было деспотизма. Эта идея служит у аль-Кавакиби задаче религиозной реформации как части политических задач или как совпадающей с политическими задачами. Пророки у него – реформаторы, а мудрые политики занимаются «устроением» общества. Аль-Кавакиби утверждает, что Бог посылает пророков, дабы те служили для людей доказательством Его существования. Некоторые из пророков были посланниками (то есть выполняли некую божественную миссию). В исламе пророк Мухаммед «довел до людей свою миссию, не утаив ничего из нее. Он полностью выполнил свою функцию, дав людям Книгу Бога, сказав, сделав и установив в качестве законов всё, что довело религию Бога до её полноты»[117]. Среди правил этой религии – «то, что нам запрещено прибавлять к тому, что донёс до нас посланник Бога, или убавлять что-либо из этого, или распоряжаться этим по своему усмотрению. Мы обязаны следовать тому, что чётко сказано в Коране и что явственно следует из сунны пророка»[118]. Последнее правило заключается в том, что «в остальных жизненных делах мы вольны и можем вести их так, как захотим, при соблюдении общих правил, установленных или завещанных Посланником либо диктуемых мудростью и добродетелью»[119].