Философия сознания без объекта. Размышления о природе трансцендентального сознания

Страх перемен присущ общечеловеческой натуре ученого, а не самой науке. Третье условие существует для защиты ученого (поскольку он – человеческое существо) и совершенно неуместно для науки как таковой. Я обращался к людям с научно ориентированным умом, излагая концепции, подразумевающие (или явно подтверждающие) реальность трансцендентного, против которой они не находили логических возражений. Но тут они натягивали на себя кольчугу третьего условия и отстранялись в воображаемой безопасности. Было бы неразумно обращаться с перепуганными детьми слишком грубо; так как ненадежная человеческая натура ученого использует третье условие в качестве защитной зоны, следует относиться к нему с уважением. Но третье условие не является подлинной частью науки как науки и, строго говоря, не может применяться для дискредитации истинности любого интерпретирующего построения.

Сегодня в обширной сфере биопсихологических наук (которые включают и всего человека – в той степени, в какой он является объектом науки), а во многом и в философии, преобладает ориентация на Дарвина. Дарвинизм имеет две стороны: меньший его аспект довольно невинен и полезен, но аспект более значительный – сила темная (быть может, самая темная), которая является серьезной угрозой высшему благу человеческой души.

Если смотреть с узких позиций, то Дарвин сделал значительный вклад в науку. Благодаря фактам, которые он собрал, фокус научного сознания с почти непреодолимой силой стал перемещаться на понятие органической эволюции. В этом смысле вклад Дарвина позитивный и, как я полагаю, неизменно будет таким. Но в широком смысле дарвинизм включает в себя нечто иное. Эволюционный процесс интерпретируется им как слепая и механическая сила, стоявшая у изначальных корней жизни и ответственная за всякое развитие – в том числе и за развитие человека (даже самого культурного). Для интерпретации фактического материала может потребоваться определенная концепция эволюции, и я тоже думаю, что она нужна. Но существуют иные, в корне отличающиеся от идеи Дарвина, представления о природе эволюции, которые интерпретируют факты или могут быть использованы для такой интерпретации. Эволюцию можно понимать как технологию разумного процесса, как дополнение инволюции. Понимаемая таким образом эволюция к дарвинизму (в негативном смысле) отношения не имеет.

Два первых условия научного метода не навязывают слепое и механическое представление об эволюции в качестве научно необходимой интерпретации. Ориентация со стороны ученых на это радикально антитрансцендентное представление является просто следствием искусственного третьего условия. Тем не менее следует признать, что механистическая трактовка имеет и некоторые преимущества. Тем, кому ненавистно все таинственное, кажется, будто здесь мы имеем ключ к пониманию жизни во всех ее деталях – постигаемых непосредственно и объективно. Таким образом, создается впечатление, что для обретения власти над жизнью не нужно ничего, кроме органов чувств и интеллекта. В этом подходе много иллюзорного. Ибо когда биолог обратится к химику за объяснением феноменов жизни, химик огорчит его заявлением, что не считает химические феномены адекватными требованиям биолога. А когда биолог обратится к самой главной из всех физических наук – к физике, – он обнаружит, что с 1896 года[11] в физике весьма интенсивно закладывалось основание для мистики. В результате концепции биолога-материалиста повиснут в воздухе.

Предположение о том, что в самом строении живых организмов заложена тенденция к усложнению и подъему вверх по эволюционной шкале, ни в коем случае не является научно установленным фактом. Конечно, в иерархии живых созданий наблюдаются огромные отличия: от минералов (или близких им структур) до Будд. Но, последовательно придерживаясь научного подхода, нельзя утверждать, что различия в достигнутом уровне развития не являются следствием периодического или постоянного притока энергии из трансцендентного источника. Если же причина восхождения по эволюционным ступеням трансцендентальна, тогда она – не натуралистическая[12]. Даже если и не основываться на данном рассуждении (которое я на данный момент буду считать чисто умозрительным), нельзя не признать, что в чисто натуралистическом смысле вся деятельность в природе тяготеет к угасанию. Физики нам скажут, что во всех своих наблюдениях – от лабораторных до астрофизических – они не находят исключений из второго закона термодинамики. Если пользоваться простыми словами, то этот закон говорит о том, что вся энергия имеет тенденцию как бы скатываться к подножию холма, то есть течь от центров с высокой концентрацией в области низкой концентрации (например, от звезд – в глубины космоса). И далее: энергия преобразуется в работу, только когда она находится в процессе упомянутого движения; на последнем этапе рассеяния энергия утрачивается. Отсюда ясно следует, что чисто натуралистические тенденции направлены на деградацию[13].