Философия субъективности

Можно ли преподавать философию по традиционным учебникам и традиционно? Известно, что сегодня написано много учебников и учебных пособий по философии. Как правило, они строятся по следующей незамысловатой схеме: авторы определяют, что такое философия, ее сущность и функции, затем рассказывают о взглядах крупных философов, философских системах, отдельных направлениях философии, проблемах, которые в философии обсуждаются. Некоторые ухитряются даже изложить историю философии. Но дело даже не в этом, хуже другое, приходиться становиться на точку зрения изложения философских идей, проблем и целых учений, предельно упрощая и схематизируя их содержание, отбрасывая многочисленные различные их истолкования в истории философской мысли, игнорируя реальный факт непонимания многих смыслов философских представлений и понятий. "А как же иначе?" – мог бы спросить преподаватель философии, – "разве изложение философии не должно быть ясным и понятным?" Безусловно, но ведь это не эквивалентно тому, что сами философские представления и понятия должны быть освобождены от многозначности, различных истолкований, понимания и непонимания. Изложение философии как ясной и однозначной реальности, как системы философских знаний о мире или человеке, как еще одной, самой общей, но, по сути, точной науки, на мой взгляд, не только не открывает философию для студента, но напротив, закрывает его сознание для постижения философской мысли, и часто, навсегда.

Возникает и более принципиальный вопрос: можно ли вообще преподавать философию, если преподавание понимать в обычном смысле слова. Вспоминаю дискуссию еще конца 80-х годов. На Круглом столе, посвященном преподаванию философии в творческих вузах, одна из живо обсуждавшихся точек зрения состояла в следующем. В наших вузах и университетах философия и другие общественные науки преподаются не как наука, а как схоластика; "философия", которую изучают студенты, уже давно является "мертвым знанием", не имеющим отношения ни к философии, ни к жизни. Правда, отдельных талантливых педагогов слушают, но это заслуга не учебного курса по философии, а самого преподавателя.

Да и как можно понять того или иного философа, спрашивал я во время своего выступления на этом Столе, если писал он давно (в античности, средние века, в прошлые столетия), как правило, на другом языке (древнегреческом, латыни, французском, английском, немецком), проблем, волновавших его время, мы доподлинно не знаем, живой ход мысли этого автора неизвестен, а результат отражает лишь конечный итог размышлений. Не будет ли поэтому более правильной следующая формула: "чтение и уяснение философского текста предполагает принципиальное непонимание" и от него и нужно дальше танцевать, то есть осознать это непонимание, углублять его, ставить проблемы, обсуждать условия понимания, искать контекст, позволяющий начать кое-что понимать.

При этом крайняя точка зрения высказывалась такая. В определенном смысле философию вообще нельзя преподавать, нельзя научиться философствовать, но философской мыслью можно заразить, к ней можно подтолкнуть сознание, склонное к раздумьям.

«Надо, – говорил преподаватель Музыкально-педагогического Института им. Гнесиных Г.И. Куницын, – вернуться к исходному смыслу философии. Это не просто мудрость человека, а, прежде всего, самосознание, формирование человеческой личности. Платон и вслед за ним Цицерон утверждали, что философия – это приготовление себя к смерти, что нужно понимать не пессимистически. Действительно, философия – весь смысл жизни. Преподавание философии должно идти на проповеди, но больше всего исповеди. В данном случае человек должен сливаться со своей идеей, а это возможно только при одном условии – преподаватель должен быть честен и мужествен до конца»[150].

Безусловно, позиция Г. Куницина – предельная, но и она дает материал для размышления. Философия – не наука (во всяком случае – это не естествознание) и не обычный предмет преподавания. К философии нужно иметь склонность, ею нужно "заболеть", "подвизающийся" в философском мышлении должен начать задаваться "странными" для обычного человека вопросами – что такое бытие, в чем смысл человеческой жизни, что означает смерть, каково назначение человека или природы и прочее? Здесь, конечно, возникает интересный вопрос: а может ли юный студент, не имеющий еще опыта жизни, не претерпевший ее перипетий, дорасти до постановки таких экзистенциальных вопросов?