Философия субъективности

Я говорю «якобы», поскольку «данные одних ученых зачастую не подтверждаются другими «охотниками за генами»[159], к тому же у психологов и философов нет согласия, что вообще считать «гениальностью», «лидерством», «самоубийством», «гомосексуальностью» и многими другими феноменами человеческого духа и жизни. Но если ученые не могут точно и однозначно очертить и выделить эти феномены, то как, спрашивается, их можно опознать, каким образом установить связи между данными сложными явлениями и определенными частями генома? А вот, например, что по поводу любви пишет З. Фрейд: «любовь, в основе своей и теперь настолько же животна, какой она была испокон веков. Любовные влечения с трудом поддаются воспитанию, их воспитание дает то слишком много, то слишком мало. То, что стремится из них сделать культура, недостижимо; оставшиеся без применения возбуждения дают себя знать при активных половых проявлениях в виде неудовлетворенности»[160].

Позицию Фрейда интересно сравнить с точкой зрения английского писателя и философа Клайва С. Люиса. Он не отрицает ни духовных аспектов любви, ни телесных. Его девиз – «Высшее не стоит без низшего. Растению нужны и корни и солнечный свет". Влюбленность вступает в человека, словно завоеватель, и переделывает по-своему все взятые земли. До земли полового влечения она доходит не сразу; и переделывает ее (курсив наш. – В.Р.; запомним эту фразу)… Вожделение без влюбленности стремится к соитию, влюбленность – к самому человеку»[161].

Если Фрейд считал, что именно биология определяет наше поведение, то И. Кант отрицает это, утверждая, что высшем арбитром в наших поступках выступает разум (сознание).

«Это не что иное, – пишет Кант, – как личность, то есть свобода и независимость от механизма всей природы, рассматриваемая вместе с тем как способность существа, которое подчинено особым, а именно данным его же собственным разумом, чистым практическим законам… Моральный закон священен (ненарушим). Человек, правда, не так уж свят, но человечество в его лице должно быть для него священно»[162].

«Содержание принципа разума, – поясняет П. Гайденко, – можно сформулировать вслед за Кантом следующим образом: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству»… И в науке и в искусстве можно обрести, по Канту, лишь иллюзию целостности и самозавершенности… кантовская этика выставляла перед индивидом жесткие требования: он должен был вступить в тяжелую борьбу со своими склонностями… У Канта свобода определялась как противоположность природному началу, измерялась мерой сопротивления природе»[163].

Для нашей темы важно отметить два обстоятельства: что сегодня содержанием субъективности все чаще выступают наши телесные, биологические и психические влечения и состояния, а также то, что мы их часто понимаем как естественные антропологические образования. В то же время современные исследования постоянно обнаруживают культурную и личностную обусловленность этих так называемых естественных составляющих нашего поведения. Что позволило ряду современных мыслителей утверждать – все подобные «естественные» антропологические образования на самом деле являются искусственными и конструктивными (правда, субъектом здесь выступает не отдельный человек, а культура и социум).

2. Природа любви и сексуальности

Действительно, возьмем для примера феномены любви и сексуальности. Характеризуя любовь, Е.Н. Шапинская выделяет следующие две ее основные характеристики: «Любовь изначально присуща человеку как биологический атрибут и человеческая любовь имеет социальную природу»[164]. К этим двум характеристикам я добавлю третью: любовь – неотъемлемая характеристика личности.

Анализируя становление любви в архаической культуре, можно понять, какие особенности поведения человека выступили в качестве биологической предпосылки любви. В Австралии исследователи еще застали племена, в которых интимные отношения почти не связывались аборигенами с социальными; для них половые отношения понимались скорее как насыщение, напоминающее процесс еды. Половое влечение (притяжение), половое общение (ритуалы ухаживания и прочее), соитие, возникновение через определенный промежуток времени нового влечения – вот основные элементы биологического плана любви, еще не преображенного социальными и личностными отношениями.