Философия свободы

Все мы хоть раз внезапно замечали, что на нас смотрят в тот момент, когда мы думали, что находимся наедине с собой. И даже если мы в тот момент не делали ничего плохого, мы были неприятно поражены, поскольку нам немедленно приходилось переключаться на другую модель поведения, предусматривающую, что за нами наблюдают. Если мы становимся объектом наблюдения, мы должны наблюдать за собой, чтобы быть уверенными, что мы выглядим именно так, как хотим выглядеть. Мы принимаем внешнюю точку зрения на самих себя. Моя мысль проста: если все наши действия могут стать объектом наблюдения и регистрации, мы становимся осторожными в своих поступках. Не имея сферы, свободной от чужих взглядов и вмешательств, мы не сможем реализовать и поддерживать свою свободу. Человек, постоянно являющийся объектом публичного внимания, о котором он осведомлен, потеряет значительную часть своей индивидуальности и станет гораздо более социально обусловленным существом. Разумеется, нельзя отрицать, что у такой социальной дисциплины есть свои плюсы, поскольку иначе мы просто не смогли бы жить в обществе, однако порой она может становиться слишком навязчивой. Люди являются социальными существами, и человеческая личность развивается посредством контактов с другими людьми. Говорить о частной жизни можно только с учетом этого. Сфера приватности – это место, которое мы можем покидать с тем, чтобы снова туда вернуться. Это феномен, который может существовать только в социальном контексте.

Основная идея, распространенная в либеральной традиции, заключается в том, что свобода должна подразумевать возможность реализовать хорошую жизнь своим собственным способом. А это в свою очередь подразумевает защиту частной жизни, поскольку именно в частной, приватной жизни можно создать что-то собственное. Кстати, это подтверждается этимологией слова «приватный», происходящего от латинского privus, которое изначально означало нечто единственное, но позднее получило значение чего-то собственного, принадлежащего индивиду. Уоррен и Брандейс говорили о том же, когда утверждали, что право на приватность есть «право на свою личность».

Турбьерн Тэннше в книге «Частная жизнь» отрицает представление о том, что граждане в социуме имеют право на частную жизнь, и доказывает, что закон должен ограничивать возможность законного наблюдения за их жизнью[432]. Он утверждает, что общая польза от прозрачности жизни граждан столь велика, что это этически оправдано. Он убеждает нас, что вся информация о гражданах, такая как истории болезни и банковская информация, должна находиться в свободном доступе в Интернете. Далее, необходимо регистрировать генетические коды граждан. Идеалом Тэннше является общество тотального наблюдения, и он считает, что мы уже практически достигли этого утопического состояния, поскольку современные граждане подвергаются наблюдению постоянно и повсеместно. И все же он утверждает, что прозрачность жизни граждан должна сопровождаться соответствующей прозрачностью властей. К примеру, армия, полиция и судебные органы не должны иметь права засекречивать информацию более чем на пять лет. Он не дает убедительного объяснения, почему прозрачность должна быть симметричной. Можно быть ярым сторонником максимальной прозрачности системы государственного управления для граждан, но при этом не считать, что жизнь граждан должна быть абсолютно прозрачна для властей. Тот факт, что граждане в наши дни постоянно являются объектами наблюдения, не является аргументом в пользу дальнейшего увеличения объемов этого наблюдения. Тэннше говорит об «открытом обществе», которое в действительности является полной противоположностью тому, что имел в виду Карл Поппер, вводя в обиход это выражение. Поппер понимал, что личная свобода предполагает определенную степень контроля над своей окружающей средой, в том числе контроля над информацией о себе. Рассуждения Тэннше по поводу открытого общества не представляются убедительными ни с философской, ни с политической точки зрения.