Философия свободы

В конкретных случаях, например в судебных делах, будет возникать значительная неопределенность в подобных оценках: к примеру, если человек, совершивший насильственные действия, имеет повреждения в определенных структурах мозга. Мы знаем, что люди с повреждениями в лобных долях мозга могут страдать отклонениями от нормального поведения и становиться более агрессивными. Так что если человек с такими повреждениями совершает насильственное действие, мы будем склонны думать, что его поступок обусловлен именно этими повреждениями, а следовательно, критерии добровольности его действия – и вместе с тем моральной и юридической ответственности за них – не выполнены. Однако подобные выводы слишком скоропалительны. Статистика говорит, что среди людей с травмой левой лобной доли уровень насильственных преступлений составляет 11–13 %, тогда как среди общей массы населения он составляет 3 %[107]. Это означает, что 87–89 % людей, имеющих повреждения, не склонны к насилию, а следовательно, эти повреждения нельзя принимать в качестве достаточного условия для насильственного поведения. Степень моральной и юридической ответственности за свои поступки человека, имеющего такие повреждения, должна определяться в каждом случае индивидуально. Эти факты дают нам основания подробнее исследовать вопрос о том, является ли объективная установка более предпочтительной, чем реактивная, поскольку в данном случае есть сомнения в том, что поступки действующего лица добровольны, тогда как в нормальном случае мы принимаем это как данность. Повреждения лобных долей ни в коем случае не являются достаточным условием для снятия ответственности с деятеля за его поступки. Граница между добровольными действиями и неподконтрольным нам поведением весьма размыта, и едва ли мы можем быть уверены, что более широкое использование сканирования мозга поможет нам определить ее более точно. В принципе, это утверждение можно экстраполировать на все виды действий. Мы никогда не можем с полной уверенностью сказать, действовал человек добровольно и осознанно или же нет. Всегда останется место для доли сомнения в том, было ли действие полностью добровольным, независимо от того, имеет ли деятель повреждения в мозгу или является совершенно здоровым человеком, так что у нас нет другого выхода, кроме как полагаться на более или менее надежные свидетельства в каждом конкретном случае[108].

Решающим моментом в определении того, какой вид установки предпочтителен, является вопрос о том, мог ли индивид поступить иначе. Если свобода существует, то действующему лицу должны быть доступны различные варианты выбора, то есть в каждой конкретной ситуации у него должна быть возможность поступить иначе. Формулировка «возможность поступить иначе» предполагает отсутствие жесткой необходимости. Мы говорим не просто о сильном желании сделать что-либо, как в знаменитой фразе Лютера «На том стою, и не могу иначе». Если у действующего лица не было возможности поступить иначе, мы сдерживаем реактивную установку и не возлагаем на него ответственность за его действия.