Философия в будуаре

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ах, я умираю, шевалье!.. Невозможно выдержать удары твоего славного хуя!..

ДОЛЬМАНСЕ. - Но ведь эта проклятая, эта прелестная жопа доставляет мне наслаждение!.. Ах! Ебём, все ебём! Кончим все одновременно. Бог хуев!

Умираю, издыхаю! Ах!.. в жизни не спускал сладостнее! Ты уже излил сперму, шевалье?

ШЕВАЛЬЕ. - Посмотри на эту пизду, она вся измазана, измарана, не так ли?

ДОЛЬМАНСЕ. - Ах, дружище, ну почему не оказалось столько же у меня в жопе?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Передохнём, я изнурена.

ДОЛЬМАНСЕ, целуя Эжени. - Эта неподражаемая девочка выебла меня, как бог.

ЭЖЕНИ. - Действительно, мне было весьма приятно.

ДОЛЬМАНСЕ. - Если ты развратник, то все излишества доставляют удовольствие, и самый лучший совет женщине - это умножать излишества сверх всякой меры.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - У моего нотариуса хранится пятьсот луи - кошелёк получит любой, кем бы он ни был, кто научит меня не ведомой мне страсти и кто погрузит меня в ещё не испытанное наслаждение.

ДОЛЬМАНСЕ. - (Собеседники, приведя себя в порядок, занимаются теперь только разговором.) Мысль необычная, мадам, и я возьмусь за это, но я сомневаюсь, что наслаждения, о которых вы мечтаете, напоминают столь незначительные удовольствия, которые вы недавно вкусили.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Что вы имеете в виду?

ДОЛЬМАНСЕ. - Скажу по чести, я не знаю ничего более скучного, чем наслаждение пиздой, и особенно тогда, когда уже вкусил, как вы, мадам, наслаждение, даваемое жопой. Я не могу себе представить, как можно его предпочесть какомулибо иному.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Это просто старая привычка. Любая, у которой образ мыслей подобен моему, хочет, чтобы её ебли везде, и куда бы ни врывался снаряд, ощущение его даёт наслаждение. Однако я полностью согласна с вами и подтверждаю для всех развратниц, что наслаждение от ебли в жопу будет всегда превосходить наслаждение от ебли в пизду. Здесь они могут положиться на слова европейской женщины, испробовавшей и тот, и другой способ: я уверяю, что не может быть никакого сравнения, и что им будет нелегко вернуться к переду после того, как они подставят зад.

ШЕВАЛЬЕ. - А мои мысли по этому поводу несколько иные. Я готов делать всё, что от меня ожидают, но в женщинах я люблю только алтарь, предназначенный Природой для воздаяния должного.

ДОЛЬМАНСЕ. - Прекрасно! Но это жопа! Мой дорогой шевалье, если ты тщательно исследуешь веления Природы, она не укажет тебе иного алтаря для наших воздаяний, нежели дырка жопы. И она приказывает выполнение последнего. О Боже, если бы она не предназначала жопу для ебли, разве бы она стала делать отверстие в ней точно соответствующим нашему члену? Ведь оно круглое, как и наше орудие. Почему? Даже человек, лишённый здравого смысла, не сможет представить, что овальное отверстие было создано для наших цилиндрических хуёв. Задумайтесь над этим изъяном, и вы тотчас поймёте намерения Природы. Мы сразу увидим, что слишком много принесено в жертву во имя размножения, возможного только благодаря снисходительности Природы, но против её желания.

Однако, продолжим обучение. Эжени только что с удовольствием проникла в высшую тайну семяизвержения, а теперь она должна научиться направлять его поток.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Принимая во внимание, что вы оба обессилели, будет нелегко это ей продемонстрировать.

ДОЛЬМАНСЕ. - Согласен. Вот почему я хотел бы, чтобы здесь оказался какой-нибудь крепкий парень из твоих слуг или крестьян. Он послужил бы нам манекеном для наших занятий.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - У меня имеется то, что вам нужно.

ДОЛЬМАНСЕ. - Это, случайно, не тот ли садовник лет восемнадцати-двадцати, с замечательной фигурой? Я только что видел его, работающим в саду.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Огюстэн? Да, именно Огюстэн, у которого член размером в тринадцать дюймов в длину и восемь с половиной в окружности!

ДОЛЬМАНСЕ. - Бог ты мой! Ну и чудовище!.. Как он должен спускать!..

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Как водопад!.. Пойду-ка приведу его.

ДИАЛОГ ПЯТЫЙ

ДОЛЬМАНСЕ, Шевалье, ОГЮСТЭН, ЭЖЕНИ, ГОСПОЖА де СЕНТ-АНЖ.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ, (вводя Огюстэна.) - Вот парень, о котором я говорила.

Итак, друзья, вернёмся к нашим забавам чем бы была жизнь без развлечений?

Подойди ближе, олух! Вот дурень!... Вы мне не поверите: вот уже полгода, как я стараюсь превратить этого поросёнка во что-нибудь уместное для цивилизованного общества, и всё напрасно.

ОГЮСТЭН. - Вот уж, мадам! Вы такое скажете! Будто я теперь плохо забираться стал, а когда где залежная земля, вы её всегда мне пахать даёте.

ДОЛЬМАНСЕ, смеясь. - Восхитительно!.. Очаровательно!.. Этот милый мальчик столь же искренен, сколь и свеж... (Демонстрируя Эжени.) Огюстэн, смотри внимательно, парень, вот нетронутая клумба цветов, не желаешь ли испробовать на ней свой заступ?

ОГЮСТЭН. - О, чёрт! Сударь, такие чистенькие маленькие штучки не про нас.

ДОЛЬМАНСЕ. - Ну же, мадемуазель.

ЭЖЕНИ, (краснея.) - О, господи! Мне так стыдно!