Философия в будуаре

ДОЛЬМАНСЕ. - Отбросьте это малодушное чувство. Поскольку все наши действия, и особенно вызванные похотью, внушены Природой, нет среди них ни одного, которого следовало бы стыдиться. Не оплошайте, Эжени, ведите себя с этим молодым человеком, как блядь. Имейте в виду, что соблазнение юноши девушкой - это подарок Природе, и женщины служат ей лучше всего, когда проституируют себя: иными словами, вы рождены для того, чтобы вас ебли, и та, что сопротивляется этому повелению Природы, не заслуживает того, чтобы жить на свете. Ну-ка, помогите этому юноше спустить штаны, чтоб оголились его прекрасные ляжки, задерите его рубашку, чтобы его перед... и зад, изумительный, кстати, были в вашем распоряжении... Теперь одной рукой возьмите этот длинный и тонкий кусок плоти, который сейчас висит, но который вскоре, ручаюсь, удивит вас своей изменившейся формой, а другой рукой изучите его ягодицы, и пощекочите отверстие его заднего прохода... Да, вот так...

(Чтобы Эжени поняла, о чём идёт речь, он сам поступает с Огюстэном по-сократовски)

(9). Обнажите эту красную головку, не давайте ей скрываться, когда дрочите:

держите её обнажённой... натягивайте кожу, натягивайте до предела...

Хорошо.

Видите, вот уже и результат моих наставлений. А ты, мой мальчик, прошу тебя, не стой, сложа руки, тебе что, нечем их занять?.. Пощупай эту прелестную грудь, эти прекрасные ягодицы...

ОГЮСТЭН. - Сударь, было бы здорово поцеловать разокдругой эту мамзель.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Да целуй её, дурень, целуй сколько хочешь разве ты меня не целуешь, когда мы с тобой в постели?

ОГЮСТЭН. - Вот это да! Ротик-то как хорош! Свежий и вкусный. Будто я сую нос в розы в нашем саду. (Показывает вставший хуй.) Глянь-ка, сударь, что она со мной сделала!

ЭЖЕНИ. - Господи, как он растёт!..

ДОЛЬМАНСЕ. - Сейчас ваши движения должны стать более упорядоченными, более энергичными... Уступите мне на секундочку место и внимательно следите за тем, что я делаю. (Он дрочит Огюстэна.) Вы видите, движения целенаправленны, и вместе с тем нежны. Держите. И продолжайте, кроме того, всегда оставляйте головку открытой... Хорошо! Вот он, во всей своей мощи. А теперь сравним, больше ли он, чем у шевалье.

ЭЖЕНИ. - Можете быть в этом уверены: вы же отлично видите, что моя рука не может его обхватить.

ДОЛЬМАНСЕ, измеряя. - Да, вы правы: четырнадцать в длину и восемь с половиной в окружности. Я никогда не видел больше. Что называется великий хуй. И вы им пользуетесь, мадам?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Регулярно, каждую ночь, когда я приезжаю сюда, в поместье.

ДОЛЬМАНСЕ. - Но не в жопу, надеюсь?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Много чаще, чем в пизду.

ДОЛЬМАНСЕ. - О, Боже, вот это блядство!.. Клянусь честью, я вряд ли бы смог.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Не жмитесь, Дольмансе, и он войдёт в вашу жопу так же ловко, как и в мою.

ДОЛЬМАНСЕ. - Увидим. Я льщу себя надеждой, что мой Огюстэн вольёт мне немножко малафьи в зад. Я отплачу ему той же монетой... Но давайте продолжим урок. Смотрите внимательно, Эжени, змей вот-вот изрыгнёт свой яд, приготовьтесь, пусть ваш взгляд вопьётся в головку этого возвышенного оружия.

И когда он набухнет и примет фиолетовый оттенок - это знак приближения спазмы. Тогда ваши движения должны приобрести неистовость, а пальцы, которые щекочут анус, должны копнуть как можно глубже, ещё до того, как наступит само событие. Полностью отдайтесь распутнику, что наслаждается вами: ищите его рот, чтобы всосаться в него, пусть ваши прелести стремятся, что называется, вослед вашим жадным рукам... Он спускает, Эжени, и это мгновение вашего триумфа.

ОГЮСТЭН. - Ай-я-яй! Мамзель, я умираю! Я больше не могу!.. Ещё, сильнее, будьте добреньки, мамзель! Господи Боже! В глазах туман!..

ДОЛЬМАНСЕ. - Удвойте свои усилия, Эжени! Утройте! Будьте начеку - он в опьянении, в агонии... Боже, сколько спермы!... И с какой силой она изверглась!

Взгляните на следы первого выплеска: он взлетел на десять футов, нет, выше!

Ёбаный Бог! Вся комната залита! Никогда не видел подобного спускания мадам, скажите, этот предмет ебал вас прошлой ночью?

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Кажется, девять или десять раз - мы уже давно перестали считать.

ШЕВАЛЬЕ. - Милая Эжени, вы залиты ею с головой.

ЭЖЕНИ. - Мне бы хотелось в ней утонуть. (Обращаясь к Дольмансе.) Скажите, мой дорогой наставник, вы довольны?

ДОЛЬМАНСЕ. - Для начала неплохо но вы пренебрегли некоторыми деталями.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Подождите, они являются результатом опыта и сейчас не будут представлять значения для неё. Что касается меня, то я, признаюсь, чрезвычайно довольна моей Эжени она проявляет незаурядные способности, и я думаю, что для неё настала пора насладиться другим действом. Пусть она увидит эффект пребывания хуя в жопе. Дольмансе, я предоставлю вам свою. Я буду в объятиях брата, и он выпиздит меня. Вы меня выжопите, но прежде Эжени подготовит ваш хуй, вставит мне в жопу. Она будет руководить всеми движениями, будет изучать их, дабы ознакомиться с процедурой, которой позже она будет подвергнута. Тогда дело станет лишь за прекрасным хуем этого Геркулеса.