Философия в будуаре

Соколова: Да уж, репутации продажной прессы повредит только некролог. Но не стоит обманывать себя, Михаил. Там написано, что вы похудели на 40 кг. Это сколько же вы весили, когда жили с красавицей Светланой? А ваша жадность? Кто не купил бедной женщине какой-то вшивый магазин?!

Маниович: Ничего себе вшивый! Невозможно купить магазин в «Метрополе»!

Собчак: Мне кажется, после прочтения статьи в Tatler читательницы должны задаться вот каким вопросом: а может, действительно романтический ужин в кустах в Нескучном саду для женщины гораздо важнее, чем бриллианты, 15 лет совместной жизни в полном благополучии, важнее даже, чем дети и любые морально-этические обязательства? По-моему, это должно быть неприятно и обидно.

Маниович: Хорошо. Я попробую объяснить. Я 10 лет провел в вашем московском гламуре.

Соколова: Нашем?

Маниович: Вы имеете к нему непосредственное отношение.

Соколова: А вы нет?

Маниович: Я в это дело давно наигрался.

Соколова: Гламур – это мыльный пузырь. Или, если хотите, комедия дель арте. Мы все в ней – смешные актеры. И вы, кстати, в первую очередь. Вы воплощаете образ «папика», мечту провинциальной фотомодели, который может купить все-все в магазине.

Собчак: Особенно в магазине Cartier, на втором этаже.

Соколова: И вот появляется довольно новый в нашей пьесе персонаж – ваша героическая жена, которая говорит – нет, меня ты не купил. Я ухожу от тебя с молодым красавцем. По крайней мере, так выглядит со стороны.

Маниович: Продолжая образный ряд, я должен заметить, что в пьесе под названием «гламур» я не более чем скромный статист.

Собчак: Да? А кто тогда главный герой? Светлана?

Маниович: Конечно.

Собчак: Не обидно ощущать себя статистом? У нас с вами есть масса общих знакомых. Все они в один голос говорят, что до развода вы были идеальной богатой московской парой: она – умница, красавица, намного моложе вас, и вы – богатый муж, выполняющий все ее капризы, покупающий бриллианты и бизнес.

Маниович: Я рад, что кому-то казался идеалом. На самом деле жизнь проходит совсем по-другому. 15 лет совместной жизни – это большой срок. Были дети, интересные вещи. Мы боролись за выживание. Годы, которые я прожил в России после эмиграции, – это было настоящее выживание. За эти годы случилось несколько положительных вещей. Во-первых, я остался жив. Вовторых, никто ко мне не может прийти и сказать, что я его предал. И наконец, рядом была молодая жена.

Соколова: Она была союзником?

Маниович: Нет, никогда. Эти жены никогда не бывают союзниками. Они всегда наблюдатели.

Соколова: Что значит «эти жены»?

Маниович: «Эти жены» – это, образно говоря, такая группа химиков. Химики, которые берут ваши деньги и превращают их в говно. Они понимают, что по ходу у них есть какие-то обязательства. «Папики» хотят детей, счастья с большим домом, коллекциями, Сен-Тропе, Санкт-Мориц.

Соколова: Но вы же умный человек, бизнесмен, вы же на раз должны просчитывать разводку.

Собчак: А мне кажется, тут, что называется, обоюдная вина. Вы сами их развращаете. Такой мужчина, как вы, – хрестоматийная мечта любой женщины. Вы приходите и говорите: «Дорогая, отныне тебе не надо ни о чем думать. Я сам все решу. Твои проблемы – мои проблемы».

Маниович: Ошибаетесь! Я не говорю «мои проблемы», я говорю «наши общие». Но в том-то и дело, что в итоге ее проблемы – наши общие, а мои – только мои. Есть хороший анекдот. Банкир женится на молоденькой девочке, она ему говорит: у меня несколько условий. Он: для тебя все что угодно. Она: вас, банкиров, отстреливают, я не хочу просто так остаться молодой вдовой. Он: страховка 50 миллионов, что бы ни случилось. Она: где мы жить будем? Он: дом в три этажа на Рублевке, дача в Ницце, шале в Сен-Тропе. Она: теперь третье условие – я хочу заниматься любовью каждый день. Он: вообще не проблема, меня запиши на четверг.

Собчак: В вашей жизни тоже так было?

Маниович: Я надеюсь, что не всегда. Но в какой-то момент происходит метаморфоза. Один мой товарищ постоянно повторяет жене одну вещь. Крайне малоприятную и даже мерзкую. Но она точно дает представление о том, что происходит. Он говорит: «У нас здесь жизнь, как на мясокомбинате. Пока ты внутри, ешь сколько влезет, но навынос не даем». Я не знаю, плохо это или хорошо, но это условия той игры, которая происходит последние годы на территории бывшего Советского Союза.

Собчак: В отношении семьи это очень циничное условие.

Маниович: Вы находите? Невозможно не производить ничего и потом вдруг объявить: я тебе отдала лучшие годы. Есть две ситуации. Первая – мужчина встречает другую женщину, у него возникает чувство вины. И тогда он платит. И есть вторая. Когда мужчина не сделал ничего плохого. Разорвать хочет она. Почему он ей должен? За что?!

Соколова: Для решения этих ситуаций существует закон. Дети остаются с матерью, а мать – с деньгами. Все просто. Или я не права?

Собчак: Михаил, вы сказали, по-моему, одну очень интересную вещь. Насчет материальной составляющей ваших отношений.

Маниович: Материальный компонент присутствует в любой семье.