Философия в будуаре

Собчак: Но, согласитесь, по-разному. Есть семьи, где муж зарабатывает деньги и делает максимум для своей любимой женщины, а она эти деньги, как правило, «химичит». Неужели вы не задумались о том, что, если не будет денег, вас просто бросят.

Маниович: О плохом в жизни стараешься не думать. Может, зря. У меня есть два бесплатных совета – мужчинам и женщинам. Мужчинам я могу сказать, что сказка о Золушке в жизни не работает.

Собчак: Работает другая сказка – из грязи в князи.

Маниович: А женщинам не мешало бы почаще вспоминать сказку о рыбаке и рыбке.

Соколова: Удивительно, что о таких очевидных вещах вы догадались в столь почтенном возрасте.

Собчак: Давайте выложим все карты на стол. Я вам расскажу, что о вашей истории сплетничают в свете. А вы в ответ на это расскажете, как было на самом деле. Идет?

Маниович: Попробуйте.

Собчак: Итак, жена от вас ушла, а потом ненадолго вернулась. Вам был дан второй шанс. Вы от переживаний похудели на 40 кг. И вот происходит ваш юбилей, где очень трогательно, в платье невесты, Светлана поет вам песню. Слезы стоят у нее в глазах. Все очень романтично. При этом многие гости в зале знают, что на самом деле финальное решение уже принято. У нее есть другой мужчина. Цинизм ситуации заключается в том, что через 10 дней Светлана опять от вас уйдет. Как болтают длинные московские языки, все это происходило на фоне того, что одновременно Светлана просила у вас деньги на большой магазин. И после того как на этом дне рождения вы отказались спонсировать мегапроект, она вас бросила и вернулась к чиновнику, так как чиновники у нас теперь – сильный бренд. Более того, с этим чиновником, задействовав какие-то его связи, совершила рейдерскую мини-атаку на магазин, переписав на себя права владения. Это говорит о том, что сейчас госчиновники – новая олигархия в нашем обществе. Я подчеркиваю – то, что я рассказала, это дайджест огромного количества светских сплетен, которыми окружена ваша история. Кстати, даже сплетники в этой ситуации симпатизируют вам, не понимая этого странного ослепления.

Соколова: А теперь, Михаил, quo pro quo – хотелось бы услышать вашу версию.

Маниович: Все просто и тупо до безобразия. Я всегда говорил бывшей жене, фэшн-бизнес – один из самых жестких бизнесов, которые существуют. Бизнес Светланы был абсолютно нерентабельным, а я затыкал дырки.

Собчак: А почему вы это делали, если бизнес был нерентабельным?

Маниович: А потому что, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Соколова: То есть вы смирились с тем, что рядом с вами – химик высокого класса?

Маниович: Мы все за что-то платим: и мужчины, и женщины.

Соколова: За что платили вы?

Маниович: За детей, спокойствие, хорошую семью.

Собчак: Вы считаете, за эти вещи нужно платить?

Маниович: Я платил.

Собчак: Это, пожалуй, самое отвратительное последствие деятельности сияющей плеяды химиков. Эти женщины умудрились сделать так, что мужчина абсолютно всерьез говорит: я платил за возможность иметь дом, семью.

Маниович: Это все неоднозначно. Метаморфоза не совершается за один день. Это трудно отследить. Ты любишь человека и хочешь много ему дать, а постепенно начинаешь платить. 15 лет назад, когда я познакомился со своей бывшей женой, я был богат, но не очень. Наша история отнюдь не начиналась с бриллиантов на втором этаже Cartier.

Соколова: Вот мы – как настоящие исследователи нравов – и пытаемся понять, как это развивается. Когда опухоль становится злокачественной?

Маниович: Когда происходит подмена понятий. Отчасти благодаря глянцевым журналам.

Соколова: Поздравляю. Я часто слышу эту точку зрения – в том, что я мудак, виноват ваш журнал. В нем так было написано.

Маниович: Послушайте, и вы поймете, о чем я. Однажды моя бывшая жена сказала: «Я за эти 15 лет прогрессировала. В отличие от тебя. Я стала иконой стиля, специалистом в фэшн-бизнесе, а ты кем был, тем и остался». Я говорю, секундочку, когда мы познакомились, у меня работали 20 человек, сейчас 1200. И вообще, икона стиля – это супер, но это на мои деньги. Если тебе перекрыть кислород, то не будет никакого стиля. Фэшн-бизнес – это не бизнес. Бизнес – когда ты дешево купил, дорого продал и на разницу живешь. А когда разницы нет, ты покупаешь дешево, продаешь дорого, но тратишь по дороге столько, что надо докладывать, это уже не бизнес.

Собчак: А вам после этого заявления не хотелось перекрыть «иконе стиля» кислород?

Маниович: Представьте, я приходил домой, где у меня двое маленьких детей. Как взрослый сильный мужчина я себе говорил: засунь-ка ты обиды в одно место и спокойно посмотри, что можно построить. Где причина? Были бы магазины, такие, как она хотела, до сегодняшнего дня жили бы.

Соколова: То есть получается, что 15 лет вашего брака разрушила непокупка магазина? Может, лучше было его купить?

Маниович: Дело не в этом. Моей жене хотелось полной экономической независимости.

Собчак: Для чего?

Маниович: Потому что у нее завелся мальчишкаальфонс. И я уже прекрасно понимал, что происходит. Но... речь все-таки о бывшей жене, матери моих детей. Ее я готов был обеспечить. Но не ее любовника.