"Философия войны" в одноименном сборнике

потерею драгоценного времени на неприменимые в современном бою «трехлинейные боевые

порядки» и другие «картинки» кавалерия за эти 10 лет сделала значительные шаги в области

своей подвижности, техники и обучения разных команд.

Генерал Рененкампф — с хорошим военным глазом и чутьем, но малоразвитой и мало

образованный человек, хотя и академик; а главное, человек с весьма шаткой моралью.

Грубые инстинкты и искажение правды находили частое применение в его деятельности. В

твердых и умных руках он мог бы быть полезным. Но, как старший начальник, подавал

дурные примеры и, кроме того, любил кутежи и неумеренное применение алкоголя на глазах

у подчиненных.

Генерал Рузский — неглупый, довольно образованный, но очень слабый здоровьем

человек. Вероятно, это обстоятельство мешало его знакомству с жизнью и выполнению тех

функций начальника, на которых я уже неоднократно останавливался в этом труде. Кажется,

185

Электронное издание

www.rp-net.ru

в 1910 или 1911 году ему предложили переработать Полевой устав. Он пожелал

побеседовать с одним полковником. Таким образом, полковник имел возможность убедиться

в приверженности генерала Рузского к уставным формам и мелочам и в его нежелании

перейти к идейному и принципиальному Уставу, указывающему цель всяких действий, а

затем уже приемы и нормы, конечно, в ограниченном числе, ибо «способы действий» и все

расстояния между частями войск вполне зависят от их задач и всей совокупности

обстановки, которая разнообразна, как жизнь.

Генерал Янушкевич — случайно занял пост начальника Генерального Штаба, а

затем — автоматически — пост Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего. Это

был милый, скромный человек, всю службу Генерального Штаба проведший в канцелярии.

Ему, конечно, следовало бы отказаться от должностей, несоответствующих его силам к

опыту. Но честолюбие заедает иногда и скромных, чадолюбивых, упитанных и благодушных

канцеляристов.

Генерал Беляев — назначенный военным министром по настоянию Императрицы

Александры Федоровны, был просто — кретин, какие редко встречаются на свете. И как

всегда кретины в больших чинах прячут свое ничтожество в «форме», так и этот был

мелочным канцеляристом.

К числу таких чистейшей воды канцеляристов, хотя и не упитанных, принадлежал и

генерал М.В. Алексеев, коему суждено было сыграть такую большую роль в печальные годы

России. Но о нем, как и о генерале Самсонове, я буду говорить дальше.

Теперь же прекращаю характеристики отдельных лиц, ибо в жизни большой страны

сущность не в качествах отдельных немногих личностей, а — во всей системе. Систему же

создают верхи Государства, его Свойства же достаточно

«власти». «властей»

охарактеризованы мною.

Незнание своего дела, даже попросту — профессиональное невежество было

главным их качеством, а к нему уже прилагались: недобросовестность (материальная и

моральная), любовь к комфорту (эпикурейство), недальновидность и самомнение — не

основанное на действительных фактах.

Все это создавало разлагающую атмосферу службы и всей жизни. И неудивительно,

что вопросы: кого же взять вместо генерала Алексеева — не находили общих, дружных

ответов.

Не было возможности выдвинуться и получить решительную известность и

популярность: все более или менее приличное было придавлено или брезгливо ушло в себя,

сократилось, а на поверхности плавали: «живые трупы», «сумасшедшие муллы», «Алешки

186

Электронное издание

www.rp-net.ru

желтоглазые» * и лица с другими кличками, указывающими на пренебрежительное к ним

отношение со стороны подчиненных. Такие люди, как Корнилов и Марков, были почти

неизвестны в мирное время; только исключительное стечение обстоятельств выдвинуло их.

Были, конечно, и кроме них и честные люди и образованные военные: Самсонов, Гурко,

Каледин, Краснов, Миллер, Головин, Келчевский, Стогов, Юзефович, Морозов и другие.

Были способные люди, но слишком — карьеристы, типа Черемисова, Клембовского, Гутора,

Крымова... Как не быть положительным типам в такой большой Армии, как русская? Будь

бы надлежащая атмосфера, возможность — она создала бы целую плеяду великих людей и

больших генералов. Но такой обстановки, такой атмосферы не было — ни в мире, ни тем

более на войне ** . К тому же, общество русское стояло далеко от Армии и не знало лучших ее

представителей, а потому не могло в критическую минуту выдвинуть их своим «мнением».

Наоборот, общество было загипнотизировано властью, ее «сообщениями» и вместе с нею

повторяло имена военных посредственностей и даже жестоких бездарностей, а временами и

чистопробных пакостников, как например генерал Л....ъ, портрет коего был напечатан в

газете (чуть ли не в «Новом Времени») с соответствующей такому случаю надписью о

героизме, доблести и талантах этого вовсе не доблестного генерала, а лишь наглого лгуна и

жестокого эгоиста — эпикурейца. Таких примеров было очень много, и все они идут из

одного источника системы, отсутствия умной, дальновидной и сильной руки наверху.

***

Середина русского командного элемента — командиры полков — были люди самые