"Философия войны" в одноименном сборнике

армия» и т.п. Автор вел кропотливейшую работу по составлению военно-морской хроники,

регистрировал малейшие важные изменения, использовал массу статистических данных,

детальный анализ и прогноз. По выражению Н.П. Рклицкого «Антон Антонович... как бы нес

службу Русского Генерального штаба». Несколько позднее один из авторитетнейших

генералов эмиграции В. Флуг вспоминал: «Статьи Керсновского явились... свежей струей,

неизвестно откуда падающей, причем давал он не какие-либо переводы или компиляции

∗

В тот же день, не пережив смерти мужа, покончила с собой его жена Галина Викторовна Керсновская.

Урожденная Рышкова, она приходилась сестрой Евгению Рышкову, писателю, соредактору журнала «Часовой»,

более известному под псевдонимом Е. Тарусский.

∗∗

Николай Павлович Рклицкий (1892–1972). До Второй мировой войны один из активных общественных

деятелей русской диаспоры в Югославии, был тесно связан с духовенством, особенно с главой Русской

Зарубежной Церкви митрополитом Антонием (Храповицким). После войны перебрался в США, где принял сан,

став отцом Никоном, Архиепископом Вашингтонским и Флоридским.

209

Электронное издание

www.rp-net.ru

иностранных авторов, а оригинальные характеристики, основанные на глубоком понимании

самой сущности военного дела. Он обнаруживал при этом удивительную разносторонность

своих дарований и писал с одинаковым пониманием как о доктрине или существе реформ

той или иной армии, так равно об артиллерии, кавалерии, авиации, морских силах... Статьи

его всегда жизненны и потому представляют существенный интерес не только для

специалистов...»

Надо сказать, что читающая публика, заметив новое имя, была сбита с толку. Военные

авторитеты просили редактора открыть имя опытного военного писателя, скрывающегося за

подписью Керсновского, но правдивый ответ принимали поначалу за «мистификацию».

Внимание к Керсновскому проявили и иностранцы. Переводы статей стали появляться в

военной литературе Югославии, Болгарии, Чехии, а затем и Германии. В последней автора

величали russischer General Kersnovski, видимо, потому, что, по немецкой логике, полемику в

военных журналах, в которую включился сам «творец рейхсвера» фон Зеект, способен

вызвать не менее чем генерал...

«Он сейчас совершенно свободно мог быть профессором Военной Академии»,—

воскликнул как-то в 1927 году генерал Б.В. Геруа в адрес Антона Антоновича...

Таким образом, дебют Керсновского произвел фурор и немалое замешательство: в

истории нашей военной мысли вряд ли существовал столь высоко эрудированный

двадцатилетний аналитик.

Другая серия его статей посвящалась делам России. Она начиналась циклом «Ко

второй гражданской войне». Речь шла о необходимости заблаговременной подготовки

эмиграции на случай новых потрясений в России, которые могли быть следствием мирового

столкновения 30–40-х годов. «Мы должны твердо знать, что если освобождение России (от

большевизма. — И.Д.) во власти Божьей, то приближение сроков ее освобождения — во

власти каждого из нас»,— писал Керсновский, предлагая активизировать антисоветскую

деятельность и создать в Белграде «Семинарий гражданской войны»— систему курсов,

дискуссий в печати и офицерских собраниях, написание и обобщение научных трудов по

изучению гражданской войны и ее теории.

Стремясь предвосхитить «сценарий» разрешения «русского вопроса», он пытался

заложить теоретические основания воссоздания вооруженной силы на Родине «после

большевиков». В статьях «Военизация страны», «Наша будущая малая армия», «Наш

будущий офицерский корпус» и в других предусматривались организационные меры,

благодаря которым военная мощь державы не снизилась бы в переходный период и возросла

в дальнейшем. Идею «малой» качественной, подвижной, хорошо управляемой армии,

наполовину состоящей из сверхсрочнослужащих и «добровольцев», высокооснащенной

210

Электронное издание

www.rp-net.ru

«чудесами современной техники» и проникнутой отважным наступательным духом, он

всесторонне развивал и в ряде последующих работ. В очерке «Упущенная возможность»

даже исследовал вопрос о переходе к профессиональной армии осенью 1917 года. Он считал,

что у правителей был шанс. Стоило им проявить ум, решительность, волю, разоружив и

распустив миллионы солдат, сплотив 300 тысяч офицеров и «охотников» («отобрав

жемчужные зерна, махнуть рукой на остальную навозную кучу»), и такая армия могла бы

спасти Россию от большевизма, долгой гражданской войны, стать кадром будущей

вооруженной силы. Понимая, что история не признает «сослагательных наклонений»,

Керсновский напоминал, что она, вместе с тем, имеет свойство повторяться ∗ .

Он чутко реагировал на происходящее в СССР. В 1937 году написал: «Советская

система рушится. Никто и ничто... ее не спасет. Природа имеет свои законы. И один из

этих... законов — это тот, что всякая шайка кончается склокой, самоистреблением ее

членов».

Третья группа материалов содержала характеристику международного и внутреннего

положения ведущих государств. При этом демонстрировалась зрелость суждений, присущая

разве что убеленным сединами «зубрам дипломатии». Он умел показать подноготную